— Все еще спать хочется?
— Немножко.
— Как крыска?
Мэри выхаживала увечную крысу, которую обнаружила в саду. Крыса отлеживалась в корзинке в комнате Тома.
— Я к ней не заглядывала, — ответила Мэри.
Он целует ее за ухом, почти оглушив, и начинает гладить ей грудь, как знак, что хочет прилечь к ней, но, хмуро пробурчав «потом», она отворачивается. Она слышит, как он подходит к шкафу, как рывком открывает старую непослушную дверцу. Если выберет шорты, значит, идет на прогулку. А если джинсы — значит, собирается выпить с этими своими прихлебателями.
«Зовите меня Парки Паркер, полковник, а это мой греческий дружок и мой коротконогий терьер — точь-в-точь чайник на поводке». Элси и Этель, две лесбиянки, бывшие школьные учительницы из Ливерпуля, и этот шотландец, как бишь его по фамилии — «У меня небольшое дельце в Данди». Магнус вытаскивает рубашку, накидывает ее. Она слышит, что он застегивает шорты.
— Куда идешь? — спрашивает.
— Гулять.
— Подожди меня. Я пойду с тобой. И ты мне все расскажешь про это.
Кто это вдруг проснулся в ней, откуда этот голос — голос зрелой проницательной женщины?
Магнус тоже удивлен, удивлен не меньше чем она.
— Господи, про что «про это»?
— Про то, что так тебя беспокоит. Что бы это ни было, поделись со мной, чтобы мне не надо было…
— Чего «не надо было»?
— Таиться. И отводить глаза.
— Чепуха. Все прекрасно. Просто мы оба немного куксимся без Тома. — Он подходит к ней, укладывает ее на подушки, как больную. — Ты выспишься, и все пройдет, а я прогуляюсь, и все пройдет. Увидимся около трех в таверне.
Один Магнус умеет так бесшумно прикрывать эту скрипучую входную дверь.
Внезапно к Мэри возвращаются силы. Его уход раскрепощает ее. Дыши. Она идет к окну на северной стороне, все распланировано. Она раньше делала подобные вещи и помнит, что у нее это хорошо получается, лучше даже, чем у мужчин. В Берлине, когда Джеку нужна была еще одна дополнительная девушка, Мэри приходилось и осуществлять наблюдение, и выкрадывать ключи у консьержек, и дерзко подменять запертые в столах документы, заставляя перепуганных агентов менять квартиры на более безопасные. «Я даже сама не догадывалась тогда, как хорошо я усвоила правила игры, — думала она. — Джек всегда хвалил меня за хладнокровие и зоркость». Из окна видна крытая асфальтом дорога, которая, петляя, ведет вверх, за холмы. Иногда он отправляется в эту сторону, но не сегодня. Открыв окно, она высовывается наружу, как бы наслаждаясь видом и безоблачным утром. Эта ведьма Катина рано подоила своих коз, значит, собралась на рынок. Мэри лишь одним мимолетным взглядом окидывает высохшее русло ручья, где в тени пешеходного мостика эти двое возятся со своим мотоциклом под немецким номером. Если бы вот так они появились перед их домом в Вене, Мэри мгновенно сообщила бы Магнусу, позвонила бы ему, если б надо было, в посольство. «Что-то ангелы сегодня летают ниже чем положено», — сказала бы она. И Магнус сделал бы что всегда делал: настропалил бы посольскую охрану, послал бы своих людей их прикончить. Но сейчас, в их уединении, между ними существует договор, что об ангелах, даже подозрительных, упоминать не следует.