Герцог ловко соскочил с коня и взбежал на плечо, на ходу приняв от адъютанта парадный алый плащ. Командующий армией, пусть даже и проигравшей, не должен выказывать слабость.
Герцог вошел в зал решительно и уверенно - тяжелые сапоги стучат по истертому полу, плащ развивается за спиной, доспехи звенят при каждом шаге. Он никогда не любил парадных облачений и торжественных выходов, но что делать - уверенность командующего придает силы соратникам.
Его ждали.
Здесь собрались предводители армий, противостоящих Империи. Великий хан племен - невысокий широкоплечий человек с неподвижным бронзовым лицом, поджав ноги, сидел на расстеленном красном ковре. Рядом расположились сыновья, похожие друг на друга как близнецы, такие же, как отец невозмутимо-спокойные. Каждый из них имел под началом двадцатитысячную орду.
Городское ополчение возглавлял бывший военный советник герцога, больше похожий на веселого гуляку и балагура, чем на опытного полководца. Осторожные бургомистры долго не решались доверить ему командование, но их убедили несколько успешных стычек, превративших плохо организованную толпу торговцев и ремесленников в боеспособную армию.
Несколько баронов - огромных, косматых, увешенных золотом и железом с самым независимым видом сидели за столом и оглядывали друг друга с явным подозрением. Жизнь такая - ежели всем доверять, то мигом потеряешь замок, а доверчивых - вон целое кладбище за бугром. Да и за сотни лет претензий к соседям накопилось ой как немало. Но, несмотря на буйный нрав, распущенность и чревоугодие, бароны были лихими вояками, а в их дружинах царила железная дисциплина.
Герцог по очереди приветствовал всех присутствующих - предельно учтиво хана и дружески всех остальных.
Шустрые служанки ловко расставили на столе блюда с жареным мясом, чаши с крепким бульоном, кувшины с пивом и прозрачные графины с наливками. Все, за исключением кочевников, предпочитавших сидеть на коврах, расположились за огромным, потемневшим от времени дубовым столом. Герцог поднял кубок:
- Друзья! За победу и низложение тирана!
- Смерть тирану! - взревел в ответ десяток глоток, а один из баронов с такой силой грохнул кулаком по столу, что затрещала толстенная дубовая доска. Про себя герцог отметил, что к общему тосту присоединились кочевники, обычно не склонные к публичному выражению чувств. Очевидно, недавний рейд имперской легкой кавалерии по границе Дикой Степи заставил их поменять многое в своем отношении к жизни.