Отец невольно отвлекся и замолчал. Продолжить ему дед не дал.
— Что там твой таймень да колхозные карасики! Ты вот в жбан попади. Яблоко уже ни к чему не годно, а мы даем ему новый смысл, превращаем в снаряд! Оно снова живет! Пли!
Первое попадание деда оказалось и последним. Но дед и не думал сдаваться, входил в азарт. Хорошо, что старый щербатый жбан висел над ямой с компостом. Поэтому все яблоки, пролетавшие мимо, оказывались там, где и нужно им было лечь по велению бабушки.
Отец с трудом наклонился — мешал уже солидный животик, нажитый на сидячей работе, — все время за рулем да за рулем, — поднял парочку яблок и, старательно прицеливаясь, тоже начал бросать. То недолет, то перелет. Но неудача только раззадоривала его, как и деда Гаврилку. Характеры были упорные, мужицкие.
— Ты уж лучше сразу через забор бросай, чтобы нам потом не подбирать за тобой, гроза тайменей! — откровенно потешался дед.
Отец не отзывался на его подколки и продолжал старательно бросать, все больше увлекаясь. Краснея лицом, кряхтя, наклонялся, быстро собирал яблоки и снова бросал. Все с тем же успехом, но с неослабевающим желанием все-таки попасть в этот старый жбан.
— Глеб, надо помочь отцу! Ты как, готов? — подзадорил меня дед.
Но мне уже и самому хотелось поддержать неожиданную забаву взрослых. Поднял три небольших яблока — чтобы как раз по руке — и быстро запустил их один за другим. Они так же, один за другим, шмякнулись о стенку кувшина. Дед с отцом переглянулись и тотчас прекратили свое занятие, словно неожиданно ощутили всю его детскую неуместность для таких солидных мужчин.
— А еще можешь? — спросил дед, взглянув на меня так, как будто впервые увидел.
Я пожал плечами, быстро насобирал с полкошеля яблок и начал их пулять один за другим. Яблоки методично шмякались и скоро облепили своей полусгнившей массой весь трехлитровый жбан. Я, конечно, и раньше бросал камни, — то в дроздов, налетавших на спелые вишни в нашем саду, то в настырных собак, не дававших проходу, — но то, что я в них обычно попадал с первого раза, не вызывало у меня удивления. А теперь мои попадания, одно за другим, немного удивляли и меня самого. Тем более что я и не целился. Просто видел старый жбан, яблоко в руке, и то, как оно неукоснительно достигало цели. Как будто какой-то механизм проснулся во мне и заработал почти без моего участия.
Я бросал, а дед с отцом переглядывались и молчали. Потом дед, взглянув на отца, как-то очень тихо обронил:
— Вот, а ты все со своим тайменем. Надоело. Про сына рассказывай. — Потом, подмигнув мне, неожиданно предложил: — А в форточку — попадешь?