– Завтра на балу я буду танцевать с принцем, – сказала она. – Я стану улыбаться ему, буду шутить с ним, и если он пригласит меня на обед, соглашусь. Я сделаю это для вас, но и сама получу удовольствие.
Его пальцы стиснули ее плечи, он отчаянно старался сдержаться.
– Некоторые мои знакомые считают, что женщина вроде меня на все пойдет ради своего благополучия. – Эмма горько усмехнулась. – Возможно, я выйду за принца, чтобы добиться благополучия для вас.
Нет, нет, только не это!..
Даже сквозь грим она, должно быть, поняла, как он мучится, поскольку улыбнулась, жестокая Далила.
Наконец отчаяние и вожделение сломили его. Сорвав с кровати покрывало, он бросил его на пол перед камином. Спустил с плеч Эммы тонкие кружевные бретели. Сорочка скользнула вниз. Эмма стояла перед ним, на ее тело падали лишь отблески огня в камине.
Работая у леди Фанчер, она немного поправилась, но ее живот оставался плоским и мускулистым от многолетней физической работы. Талия узкая, бедра пышные, ноги длинные и стройные. Маленький темный треугольник волос скрывал ее лоно.
Он уложил ее на бархатное покрывало.
Ее волосы разметались, она смотрела на него так, будто он сделал что-то дурное.
– Вы снова дразните меня? – резко сказала Эмма.
«Подождите», – жестом попросил он. Нащупав внутри узелки тесемок, он развязал их и сбросил саван.
Эмма пристально смотрела на его грудь, загоревшую под горным солнцем.
– Вы красивы, – прошептала она.
Ему хотелось рассмеяться в голос. В его жизни было много женщин. Опытных, учивших его любовной науке, и тех, которые наслаждались его умением, англичанок и женщин с континента, аристократок и простолюдинок. Ни одна не назвала его красивым, но благоговейный взгляд Эммы заставил его почувствовать себя… неотразимым. Сильным.
Она помогла ему забыть кошмары двухлетнего заточения.
Он развязал пояс и снял брюки. Дальше последовали сапоги и чулки… Он стоял обнаженный, если не считать шарфа на горле, капюшона, маски и белой пудры на лице.
Он опустился на колени рядом с Эммой.
Выражение ее лица изменилось. Она больше не была надменной и сердитой. Скорее любопытной и удивленной, испуганной и нетерпеливой, настороженной.
Эмма была неискушенной в любви девушкой, которая оказалась наедине со своим первым возлюбленным и узнала, что реальность превосходит все, что она себе воображала.
Если бы он мог рассмеяться вслух, то сделал бы это, поскольку ее изумленный взгляд льстил ему и требовал близости.
Он брал в чаши ладоней груди Эммы и ласками доводил ее до истомы. Он знал форму и упругость этой сладкой груди, но видеть ее, полную, округлую, с указывающими на него сосками, – это было восхитительно. Ему хотелось гладить и посасывать эти розовые бутоны, пока она не станет в отчаянии корчиться и умолять, чтобы его копье оказалось в ней.