Все напрасно! Бородатый блокпост, трудные разговоры с Надиром, пыльные козьи тропы, «нас бомбили — мы спаслись» — все псу под хвост!
Возвращаться в Махачкалу, если это вообще технически возможно, и звонить в Москву с криком «Шеф, все пропало!»?
А потом лететь в ту же Москву с пустыми руками. В прямом смысле с пустыми! Не только без материала, но и без вверенной нам техники. И демонстрировать начальству спасенную в бою камеру.
А потом пить с Женькой Козловым, удачно слетавшим в Косово (Абхазию, Газу), жевать сопли и рассказывать о трагических событиях горной экспедиции. Не переживу…
У меня была тихая истерика. Внутренняя.
Но… Эврика!!!
— Костя, у тебя кассета в «Betacam» вставлена?
— Конечно.
— А батарейка на камере совсем убитая?
— Да нет, на твои командировки, как я слышал, всегда новые дают.
Ура!!! Склочный у меня характер, говорите? Да, характер — склочный, и поэтому аккумулятор на камере — новый. А это значит, что час (как минимум) чистого времени на работу у нас есть. И Костик молодец — мало того что сберег орудие производства, помнит золотое правило операторов: одна кассета всегда должна быть в камере, даже если с собой их сто. А это, в свою очередь, значит, что тридцать минут материала нам обеспечено.
Этого, конечно, ничтожно мало, но все-таки.
Если работать грамотно, на эксклюзив хватит. Я ожил.
Тем временем закончились похороны Омара. Нас на них не позвали, а мы не рвались.
Встали, пошли. Идем свободно, налегке. Никаких «след в след» и прочих партизанских штучек. Только сейчас вспомнил, что последний раз ел рано утром. После всего пережитого голод мучить не должен. Или должен? Какая разница. Тему сам не поднимаю, ребята тоже. Помнят самолетную лекцию!
Хотел спросить у Вахи, что дальше и, вообще, куда идем, когда придем. Вспомнил шоссе, «инструкторов». Спрашивать не стал.
Ваха время от времени переговаривается по рации. Интересно, с кем? И не боится, что запеленгуют? Хотя переговоры короткие — два слова, отбой.
И все-таки один вопрос я задать ему могу. Даже обязан. А он обязан мне на него ответить.
— Ваха, а наш «Урал» совсем пропал?
— Зачэм пропал?
— ???
— Ушол. Па ушшелъю ыдет.
— А мы его когда-нибудь увидим?
— Нэ пэрэжывай, цэлы тваи шмотки. У нас у самых там вэшши паважнэй асталыс.
Вот это уже почти хорошо. В то, что все СОВСЕМ хорошо, я поверю только тогда, когда обниму наши «шмотки» своими руками. Кто его знает — Кавказ, горы, война и чурка за рулем. Хотя насчет чурки это я зря. Вспомним козью тропу.
А часа через полтора открылся изумительный вид. Сначала он был изумителен тем, что я увидел наш «Урал». Мы, ни на что и ни на кого не глядя, все трое рыбкой бросились в его открытый брезентовый «затылок». Внутри было пусто. Я опять чуть не умер. Нет, что зеленые ящики выгрузили, это понятно. Но где наши кофры? Выпрыгнули из кузова (уже не привыкать). Оглядываемся. Вот они! Не смотрели мы по сторонам! А они, аккуратненько так, стоят в тени… чего-то там. Бросились к ним. Экспресс-инвентаризация. Все на месте, все цело. Слава богу! Да, и спасибо тебе, незаконное вооруженное формирование!