Остальные не суетились. Костик меланхолично оттер от камеры местного оператора (Москва!), Стас сосредоточенно крутил ручки звукового пульта. В последний момент пришлось дать пинка Валэре, чтобы он не засветился в кадре.
Включение прошло нормально. Саныч, как обещал, глупостей не спрашивал. Я, как у нас говорят, «поторговал мордой», навел жути, передал эмоции, пообещал телезрителям регулярно выходить в прямой эфир (на самом деле — привет эфэсбэшникам, маленькая, глупая, прозрачная профессиональная хитрость). В общем, все прошло нормально.
После включения выбросили Валэрин шашлык прямо в мусорный бак махачкалинского телецентра. Бедные персидские женихи! Доехали до гостиницы. Выгрузили вещи. Я все ждал: когда же что-нибудь случится? В смысле, когда очухаются дагестанские спецслужбы? Но ничего плохого не происходило. Или Восток — штука тонкая, или Нелюбов — толстая? Но не до такой же степени! Но ничего не случилось!
В эту ночь мы опять предавались томной неге каспийского побережья.
13 августа, пятница, Махачкала. И еще несколько дней на природе.
Меня разбудил тихий, но настойчивый стук в дверь. Открываю один глаз. Ебт. Восемь утра. Какого хрена? Единственный, можно сказать, выходной. Кого несет? Может, не открывать? Горничная? Ну да! Вчера «цыгане шумною толпою» ввалились в гостиницу в четыре часа ночи. Редкая горничная рискнет после этого стучать в дверь московского рейнджера в такую рань. Ой, е-е-е… неужели… «пирэс-канфирэнсия»? Проснулись! Точно не открывать! Хотя… какой смысл. Встаю. Натягиваю джинсы. В голове туман. Открываю. На пороге двое. Восточная внешность. Но незаметная такая. Вот представляете себе — восточная, но неброская. Вот что работа с людьми делает. Хотя нет, это их так подбирают.
— Здрасьте.
— Доброе утро, — акцент есть, но очень легкий.
Я было хотел им вежливо предложить войти, но они сделали это сами, ненавязчиво подтолкнув меня животами.
— Искандер Искандеров, оперуполномоченный республиканского ФСБ, — протянута корочка.
— Э-э-э… Кирилл Крестовников, оперуполномоченный канала «Один+».
Я наивно полагал, что он как-то отреагирует на мою удачную, как мне казалось, шутку. Ничего подобного.
— Собирайтесь.
— В смысле?
— Совсем собирайтесь. Со всеми вещами, аппаратурой, ничего не оставляйте.
Меня прошиб пот.
— Извините, я не понял, я — арестован?
— Пока нет.
— Тогда зачем с вещами?
— Так надо.
— Кому?
— Вам.
— Мне? Зачем?
— Долго разговариваем. Вам помочь?
— Да нет… я сам.
Вышли в коридор. У меня в руках вещи. Одновременно из своих номеров вышли Костя и Стас. Тоже с вещами. Тоже в сопровождении невзрачных людей.