— Посылайте в Ансалту своих милиционеров. На всякий случай переоденьте их в гражданку. Пускай разберутся, в чем дело, — распорядился Булгаков. Этот разговор почему-то был ему безотчетно неприятен.
Вертолет сделал круг над селениями Рахата, Ансалта, Шодрода, Ашино. Булгаков ничего не увидел. Точнее, никого. Вообще никого. Это было очень подозрительно. Вернулся, связался с Квашниным.
— Посмотрел, — доложил Булгаков, опять забыв об Уставе, — никого нет. Села вымершие. А обычно они все с шести утра на полях работают. А еще нет телефонной связи с ментами (Устав вообще побоку) в Ансалте.
— Слетай туда еще раз, во всем разберись и доложи, — голос у НГШ стал недовольным.
Булгаков еще раз поднялся в воздух, пролетел по прежнему маршруту и опять ничего не увидел. И вдруг закричал летчик:
— Товарищ генерал! Смотрите! Смотрите! Сколько их по кустам мечется!
Булгаков увидел два грузовика, а от них разбегались в разные стороны крохотные фигурки.
— Давай на предельно низкой и над ними! Хочу посмотреть, — закричал генерал.
Вертолет снизился, пошел на сближение. Через несколько секунд и генерал, и летчик поняли, что сейчас будет. Фигурки стали большими. Они не убегали. По вертолету жахнули из всего, что было. В том числе из гранатометов.
С наблюдательного пункта по рации сообщили: «По вам работают». «Я вижу», — ответил Булгаков.
Вертолет сделал вираж и ушел в сторону Ботлиха.
7 августа 1999 года, суббота. Москва — Махачкала. Вечер.
Костя Ножкин и Стасик летели на Кавказ впервые. Им было интересно. И немножко страшно. Они этого и не скрывали. После обычных муторнонервных аэрофлотовских процедур, после неистребимого мандража на взлете, когда все самое неприятное осталось позади, я отстегнул ремни и произнес речь.
— Значит, так, ребятки, — начал я, тщетно скрывая упоение собственной значимостью, — в этой командировке я вам и папа, и мама, и, конечно, товарищ. Старший товарищ, конечно. Слушайте меня внимательно. В тех прекрасных краях, куда мы направляемся, наша безопасность будет зависеть прежде всего от нашего поведения. Есть несколько правил. Они просты, но неумолимы. Ни при каких обстоятельствах никуда не ходить по одному. Без моего ведома ни с кем не вступать в контакт. Тем более ни с кем не пить. Пить мы будем друг с другом или с кем я скажу. На улицах и в общественных местах задерживать взгляд на девушках не дольше одной секунды. Исключение составляет только холл гостиницы «Махачкала», в которой мы сегодня ночуем. Но с этими девушками вступать в контакт только после предварительных консультаций со мной. Правда, насколько я знаю, во всем городе Махачкале всего две таких девушки.