— Госпожа моя! Я просто искал, как бы выразить свое внимание, — польщенно ответил Аббас, которому показалось, что его щедрость произвела впечатление.
«Никогда Джуха[29] не носил фески!..» — насмешливо подумала Сейида.
— Мухаммадейн, — приказала она слуге, — возьми пакет у нашего гостя.
Не успел слуга скрыться за дверью, как Аббас, картинно отбросив трость, попытался обнять хозяйку. Сейида холодно отстранилась.
— Оставь это, пожалуйста.
Понятно: она хочет подождать, пока слуга не уйдет из дому.
— Когда исчезнет это бревно?
— Ты говоришь о Мухаммадейне?
— Вот именно. Ему пора баиньки, пусть отправляется домой.
— Он и ночует здесь.
— В одной квартире с тобой?
— Не со мной, а с нами…
— Тут есть еще кто-нибудь?
— Служанка. Она пошла навестить больного сына… Вот-вот должна вернуться.
У двери раздался звонок.
— Легка на помине! — улыбнулась Сейида.
— Чтобы ее черт побрал! — огорченно воскликнул Аббас.
— А что же, по-твоему, я должна обходиться без служанки?
— Нет, зачем же… Просто мне хотелось побыть с тобой наедине.
— Разве мы сейчас не одни?
— Это, конечно, так… — разочарованно протянул Аббас, усаживаясь в кресло. В голове у него метались недоуменные мысли. Сейида какая-то странная, похоже, она не в настроении… Неужели ей что-то известно?!
— Чаю или кофе? — вывел его из задумчивости вопрос хозяйки.
Вот хитрая баба! А бутылка виски, которую принес Аббас? А закуски? Не к святому шейху ведь он пришел, чтобы хлебать кофе!
— Я предпочитаю виски.
— Мухаммадейн! — позвала Сеида. — Принеси виски, лед и один бокал.
— Ты хотела сказать — бокалы, — поправил Аббас.
— Ошибаешься. Я пить не стану.
— Что ж, будешь смотреть, как я напиваюсь?
— Послушай, Аббас, если тебе необходимо напиться, можешь проделать это в другом месте!
Аббас понял, что следует быть осторожным.
— Я шучу, Сейида. Конечно, мне не хотелось бы пить одному, но раз ты отказываешься…
Вошел Мухаммадейн, поставил виски, лед, сифон с содовой… Следом за ним на пороге появилась уже немолодая служанка и почтительно поклонилась хозяйке и незнакомому гостю. Сейида заботливо осведомилась о здоровье ее сына. Та отвечала: теперь получше… температура снизилась… боли утихли…
Аббас не решался набрасываться на выпивку во время этого разговора. Он скучал и томился.
— Чем прикажешь заняться, госпожа? — наконец спросила служанка.
— Положи в шкаф выстиранное белье… расплатись с прачкой… прокипяти суп… поставь его на балкон…
Аббас совсем сник… Да, кажется, Сейида действительно остепенилась, занялась хозяйством, забыла все свои прежние привычки… Он-то надеялся провести приятный вечерок, а тут приходится выслушивать про какой-то суп, прачку, кастрюльки!