Такое впечатление возникает, например, при чтении «Повествования о чрезвычайных событиях, происходивших, с детьми м-ра Ричарда Джайла», написанного неким Дурбином (1860 г.), где детально описываются случаи разнообразных нападений на детей в этой семье, причем никто ни разу так и не увидел ни одного из нападавших. Однажды «невидимки», например, оставили на лице одного из детей Джайла следы от укуса. В другой раз свидетели видели страшное зрелище: невидимая рука душила девочку; шею что-то все сильнее сжимало, при этом работы шейных мышц девочки не было видно. Позже другие дети из этой семьи оказались жертвами «невидимок»: их толкали, тянули, били и оплевывали. Однажды в течение одного лишь вечера пятеро свидетелей видели, как «кто-то невидимый двадцать раз кусал их руки… сами они никоим образом не могли сделать этого, потому что все это время мы неотрывно за ними следили. Осматривая эти укусы, мы нашли в них следы восемнадцати или двадцати зубов; на поверхности ранок была размазана слюна, контуры которой явно указывали на прикосновение чьего-то рта к руке ребенка… поверхность была вся мокрая, очень мокрая, и при этом отвратительно пахла». Словом, нападения «нечистой силы» случаются куда чаще, чем принято думать.
Имеется много сообщений о «снайперах-невидимках», чьи пули, как и «зубы-призраки», не оставляют никаких следов, кроме ран на шее. Форт упоминает три убийства, при расследовании которых полиции пришлось предположить, что убийцы переодели жертвы, поскольку на их телах были обнаружены огнестрельные раны, тогда как одежда оставалась целой. Самым старым подобным случаем, по нашим данным, является тот, который произошел 2 октября 1875 г. в Германии, около Берлина. Как пишет журнал «Попюлар сайенс», один человек услышал свистящий звук (его спутники так его и не услышали) и обнаружил в правой руке сквозную рану, словно проделанную пробившей ее навылет пулей.
А вот один из известных нам наиболее печальных случаев, связанных с нападением «невидимок». В 1761 г. пять женщин из Вентимилья, Северная Италия, возвращались домой с вязанками хвороста. Неожиданно одна из них вскрикнула и упала замертво. Ее спутницы пришли в неописуемый ужас при виде представшего перед ними зрелища. Одежда и обувь убитой были изодраны на мелкие клочки и разбросаны вокруг ее тела на расстоянии до шести футов. На ее голове зияли раны, иные из которых обнажали кости черепа. Мышцы правого бока были распороты, и внутренности вывалились наружу. Крестец несчастной был раздроблен, большинство внутренних органов расплющено или обескровлено; на животе виднелись многочисленные параллельные разрезы; плоть с одного из бедер была полностью содрана, обнажив одну из костей малого таза и раздробленную головку берцовой кости, выдернутой с силой из своего гнезда. Об этом страшном происшествии было сообщено Французской академии наук М. Мораном. В «Эннуал реджистер» за 1761 г. приводятся его слова о том, что наиболее достойно удивления при этом одно таинственное обстоятельство: одежда (там, где она сохранилась на теле) не была задета предметом, наносившим раны. Все выглядело так, словно женщина явилась центром мгновенного, бесшумного и смертельного взрыва.