— Расскажите это своей бабушке, — рассмеялся капитан Лапинский. — Почему, когда мы после убийства приехали в театр, полотенца на месте не было? Ни один из свидетелей даже словом о нем не обмолвился.
— А вы об этом спрашивали? Когда? После того, как пистолет нашелся?
Капитан замолк. В душе он признавал, что подследственный дьявольски умен и выбрал лучший способ защиты — нападение. Действительно, про полотенце никого не спрашивали, только про пистолет и предполагаемого убийцу. Никому такое и в голову не пришло, а тем более до обнаружения пистолета.
— Почему полотенца не было на гвоздике в день убийства? — Прокурор повторил вопрос, стремясь выручить капитана, видя, что помреж попал в цель.
— Очень просто, — Павельский был снова совершенно спокоен. — Я только что объяснил, что полотенце мне понадобилось в августе, когда стояла жара. В начале сентября погода резко изменилась. Сентябрь в этом году был самый холодный за последние пятьдесят лет. Пришлось раньше срока включить центральное отопление. Лишь потом в октябре опять стало жарко. А когда похолодало, не только я перестал потеть, а вообще за кулисами было так холодно, что пришлось надеть меховую безрукавку. Тогда полотенце мне стало ни к чему. Если б вы арестовали меня не двадцать восьмого сентября, а неделей позже, я бы, может, снова пользовался полотенцем, которое вешал на вбитый раньше гвоздик. Тогда я, а не пани Май нашел бы спрятанное оружие.
— И мы бы про него никогда не узнали, — видно было, что капитан не верил ни одному слову Павельского.
— Я хотел бы к сказанному кое-что добавить.
— Пожалуйста, — разрешил прокурор.
— Будь я убийцей, то гвоздь прибил бы так, чтоб никто его не видел. Это было б нетрудно. В театр я мог зайти и днем, и ночью. Мог прийти, скажем, с утра, часа за два до репетиции. Тогда в «Колизее» нет никого, кроме дежурного и служащих канцелярии, а они сидят в передней части здания. На сцене я б мог делать, что мне вздумается. Забить хоть сто гвоздей. И не малюсеньких, а если надо, даже штырей. Никто б не увидел и не услышал. А я мой гвоздик вбивал перед самой репетицией, когда актеры вышли на сцену, а механики были на местах. Больше того, молоток и гвозди я взял у нашего столяра. Вбил один гвоздик, а остальные сразу же вернул вместе с молотком. Если б я планировал убийство, не наделал бы таких глупостей. Молоток и гвозди принес бы из дома или купил в «Тысяче мелочей», а потом ненужное выбросил. Не вешал бы при всех полотенце на гвоздь, чтоб легче было догадаться о том, что между столом и стенкой есть тайник. Прошу допросить столяра.