Однако местные бароны, скрепя сердце допустив принятие реформ, направленных на ограничение богатств и влияния церкви, не допустили проведения каких-либо мероприятий, которые могли задеть их власть и привилегии. Потому Караччоло удалось продержатся у кормила местной власти не более 5 лет.
Но далеко не во всех государствах Италии имелись такие энергичные руководители. В Папской области не проводилось вообще никаких реформ, если не считать нерешительную попытку отмены внутренних таможенных, мостовых и дорожных пошлин.
В Венеции бессистемные и редкие мероприятия направлялись главным образом на освоение целины и способствовали продаже общинных земель и выколачиванию денег. Лишь в самом конце восемнадцатого столетия, в 1794 году, здесь упразднили внутренние пошлины.
Все реформы, проводимые в Пьемонте, были направлены только на укрепление абсолютизма. Лишь в 90-х годах, под явным влиянием Французкой революции, здесь стали облагать и дворянство некоторыми податями и продавать церковные земли. В Пармском герцогстве после энергичного правления Дю Тилло, были впоследствии отменены все реформы и даже востановлена инквизиция.
Все это однозначно показывает, что в Италии еще не успел сложиться класс буржуазии, который мог бы успешно бороться за проведение реформ.
Более того, в конечном счете политика «просвеценного абсолютизма» имела целью парализовать оппозицию буржуазии и, успокоив подачками народные массы, подновить и укрепить обветшалое здание феодальной манархии.
Парадоксально то, что даже многие из феодалов не видели в реформах ничего, кроме непосредственного ущемления своих узкосословных интересов и привилегий. Именно недовольство среди феодалов привело к тому, что к началу 90-х годов восемнадцатого столетия увлечение реформами в Италии закончилось.
Однако большинство недовольных составляли все-таки нарождающаяся буржуазия, беднейшее крестьянство и городские низы. Стали пользоваться огромным успехом запрещенные правительством работы просветителей, их сатира на знать, министров, придворных фаворитов и фавориток.
По выражению Броделя, Генуя всегда и по меркам любого времени была но преимуществу капиталистическим городом. На протяжении трех четвертей столетия (XVI — XVII вв.) купцам-банкирам Генуи удалось посредством управления капиталами и кредитами стать распорядителями европейских платежей и расчетов.
Несмотря на общий упадок Италии, Генуя смогла активно участвовать в европейском промышленном подъеме
XVII —XVIII вв., и все это — несмотря на крайне неблагоприятные условия, в которых находился этот город.