— Все должны узнать, — заявил Апулей. — Сначала все мы должны собраться для молитвы.
— Прошу меня простить, — Грациллоний поднялся из-за стола. — Мне надо пройтись по воздуху.
Апулей собрался было что-то сказать. Корентин сделал ему предупреждающий знак.
* * *
На опустевших улицах за городской стеной стояли сумерки. Грациллоний, не отвечая на приветствия, прошел к восточным воротам. Ворота были не заперты, охраны не было. С тех пор, как Ис взял на себя защиту Арморики, на полуострове царил мир. В долине сторожевых постов было достаточно. Как долго продлится такое положение?
Грациллоний, выйдя из ворот, пошел по улицам, не заботясь о том, что у него нет при себе оружия. Ноги быстро несли его вперед, хотя он и не спешил. На подсознательном уровне он удивлялся тому, что вообще способен передвигаться, к тому же еще и ночью, один.
Солнце спустилось к горизонту. На западе оно освещало луга и верхушки деревьев. Вода в реках напоминала расплавленное золото. Грачи возвращались домой, испуская изредка пронзительные крики. На востоке сгущалась прохладная синева, появилась первая дрожащая звезда. Впереди возвышались длинные отроги Монс Ферруция, вершины все еще горели огнем, внизу в розоватых морщинах собирались тени.
Необходимо прочитать вечернюю молитву. После трагической ночи возможности помолиться у него не было.
Не останавливаясь, пошел наверх. Изрезанная колеями дорога сменилась серпантином, заглушавшим шаги. Вместе с тропой круто взбирались вверх кусты и деревья, изредка встречались маленькие фруктовые сады, полуразвалившиеся хижины. Кусты над головой казались вырезанными из черной материи. Впереди их заглатывала ночь.
Забравшись довольно высоко, остановился. Он готов был все так же отупело идти вперед и, может быть, вовсе не останавливаться, но сил на это не осталось. К тому же запросто можно сломать шею, спускаясь ночью с такой крутизны. Придется немного отдохнуть. И прочитать молитву.
Отсюда хорошо был виден запад. Красная полоска над горизонтом быстро исчезала.
— Митра, бог заката…
Нет, с молитвой у него явно не заладилось. «Митра, где же ты был, когда океан уволок на дно Ис и всех королев вместе с ней, где был ты, когда Дахут выскользнула из моих рук?»
Он знал, что ответа не будет. Бог, настоящий Бог, был где-то в другом месте. А существует ли он вообще, или, кроме пустоты, и нет ничего? С другой стороны, признание этого означало бы потерю всего, что связывает его с миром, со всем тем, что он когда-то любил. Но если человек для Бога слишком ничтожен и слушать его много чести, то какая разница, есть Бог или нет? Хороший офицер должен слушать своих подчиненных. Почему же ты, Митра, бросил меня?