— А также наш король, — напомнил с достоинством граф. — Это было грандиозное мероприятие, капитан Буллер. Я желал лишь одного: чтобы наша одежда соответствовала ситуации, но, увы, мы были прискорбно потрепанны, чтобы быть принятыми Первым Джентльменом Европы.
— Но некоторые люди не знают пристрастий регента в отношении одежды, монсеньор! Говорят, он обожает голубой атлас и вышитые жилеты. — Голос капитана звучал сухо, однако он потеплел, когда речь снова зашла об эмигрантах. — Но вы, наверное, собираетесь вернуться во Францию, как сделали многие из ваших друзей?
— Не многие, капитан Буллер. Но монсеньор уехал…
— Монсеньор? О, вы имеете в виду брата короля?..
— Конечно. Я слышал, французы его встретили с восторгом, но на самом деле союзники обращались с ним в высшей степени с гуманной индифферентностью. Поэтому, пока союзники — а также французы решают, хотят ли они вернуть Бурбонов, я намереваюсь оставаться здесь.
— Очень рад это слышать, — отозвался капитан и стал ожидать изложения дела.
— Есть ли у вас военнопленный офицер лейтенант Филипп Кадо?
— Да, есть. — Агент нахмурился. — И скажу вам, сэр: я не знаю, что мне делать с ним. Это красивый молодой мужчина, с очаровательными манерами, но похоже, он не знает, что такое честь.
— И это, капитан Буллер, вас удивляет? Новое поколения французов, взращенное революцией, едва ли имеет понятие об этом устаревшем предмете.
— Пять раз за этот месяц Кадо нарушал границы установленной территории, — проворчал капитан. — А это уже шестой раз… Он приходит после комендантского часа, а иногда — на следующий день. О, в конце концов лейтенант всегда возвращается и дает правдоподобные объяснения, хотя совершенно ясно: он и не думает, что кто-нибудь им поверит… Но на этот раз это уж слишком. Я примерно его накажу.
— Мне будет жаль, если вы это сделаете, капитан Буллер, — заметил месье Эстобан с улыбкой, — потому что в данный момент Кадо находится в моем доме с пробитой головой. — И граф рассказал печальную историю о том, как лейтенанта ограбили на Пустоши, и добавил, что он просил передать тридцать фунтов из выделенных на его содержание средств двум мужчинам, Леконтре и Фуке. — Но разве у вас так много денег на содержание лейтенанта? — полюбопытствовал он.
— О да, у меня их для него достаточно, хотя его слуга Леконтре имеет больше, чем он. Потому что Леконтре — усердный маленький плут и добывает пенни то здесь, то там — в общем, где может. Я думаю, и Фуке спокойно подождет. Он ленивый, ни на что негодный парень, и очень странно, что они с Гастоном Леконтре — большие друзья. — Он с беспокойством взглянул на графа, вспомнив о лейтенанте. — У него тяжелая рана?