- А чего это вы так торопитесь? - спросил Мартин неприятным голосом.
- Тороплюсь? Да, вы правы, тороплюсь, и знаете почему? Сюда вот-вот прибежит ваша мать, и будет все-таки лучше, если она увидит своего мужа в таком виде, а не повисшим на культиваторе.
- Да, да, вы правы, доктор, - сказал Гэс. - А вот и мама едет. Мать, Кейти и Уестпэл - ближайший сосед на запад от их центральной фермы - ехали на телеге, на которой обычно перевозили зерно. Когда они подъехали, Уестпэл снял шляпу и кивнул врачу. Потом окинул быстрым взглядом культиватор, еще мокрый от крови сошник, прикрытое брезентом тело и снова кивнул доктору. Мать обратилась к Мартину:
- Как он?
- Он мертв, мама. Он умирал с ясной головой и почти не испытывая боли. - Мартин повторял традиционную фразу - первую из тех многих фальшивых фраз, которые придется говорить.
Мать опустилась на колени рядом с телом и открыла лицо. Казалось, отец просто спит, сохраняя гордый и надменный вид. Его волосы были лишь слегка растрепаны, глаза закрыты, легкая улыбка на чистых губах. Мать поправила седую прядь жестких волос и снова прикрыла лицо брезентом. Поднялась на ноги - при этом на мгновение у нее обнажились тонкие ноги и большие, шишковатые натруженные колени.
- Приношу вам свои соболезнования, - сказал доктор.
- А я говорил ему, что эти лошади доведут до беды, говорил... - начал было Уестпэл, но тут же замолчал, сообразив, что хотя говорит он правильные вещи, момент был совсем неподходящий.
- Да, мэм, - снова заговорил он, - я всегда уважал его за христианские добродетели, и Бог свидетель - его всем будет не хватать. Мать не слушала его. Она повернулась к сыновьям:
- Положите его на телегу и отвезите к мистеру Роузвурму. А пастор Вайтгенгрубер, думаю, сделает все, что требуется. Мы с Кейти возвращаемся домой.
- Я с удовольствием подвезу вас, миссис Гилпин, - сказал доктор, если, конечно, вы согласны поехать в моей машине.
- Спасибо, мы пойдем пешком, - ответила мать; она выглядела старой, сутулой женщиной с горящими глазами. - Идти здесь совсем недалеко. Идем, Кейти.
Кейти очень хотелось проехаться на машине, но она, опустив глаза, последовала за матерью, отставая от нее на полшага.
Миссис Гилпин шла и, казалось, осматривала стебли кукурузы, словно оценивая виды на урожай - если погода продержится и июль выдастся не очень жарким, урожай обещает быть очень хорошим...
А перед глазами Гэса постоянно стояли натруженные красные колени матери, забинтованная голова любимого брата, черная повязка на его глазу, стальная лапа, глубоко погрузившаяся в живот отца... Ему становилось все труднее дышать, тяжесть давила на сердце, внутри ворочалось что-то волосатое и страшное...