Гэс опять ничего не сказал - только кивнул головой. Но мог ли он доверять кому бы то ни было в этом городе, в этом средоточии порока, особенно негру? Гэсу казалось теперь, что ему уже никто и ничто не поможет. И остается лишь отдаться на волю судьбы. Так или иначе, ему придется кому-то довериться.
- Ладно, пойдем, парень. Ничего особенного я тебе предложить не могу, но заходи, что-нибудь придумаем.
И тщедушный негр с блестящей кожей, пробежав пальцами правой руки по струнам, повернулся и снова зашел в открытую дверь. Гэс последовал за ним в темноту. Он сразу ощутил запах джина, застоявшегося сигарного дыма, едких дешевых духов.
Когда глаза привыкли к темноте, Гэс разглядел столы, на которых стояли стулья, перевернутые вверх ножками, стойку бара в глубине комнаты и невысокую танцевальную платформу, на которой стояли стулья, пюпитры, пианино.
- Меня зовут Джим... Джим Криспус.
- А я Гэс, Август Гилпин, мистер Криспус. Я не знаю, почему вы решили помочь мне, но...
- Называй меня Джим. Я еще ничего такого для тебя не сделал. Пока только спрятал тебя от полиции. За тобой что, гнались?
- Ну, что-то вроде того, - сказал Гэс устало. - Они считают, что я ограбил банк, но никаких банков я не грабил.
- Ты приехал на товарняке?
- Да. Из графства Форд. - Гэс решился сообщить хотя бы это малое, что у него оставалось от прошлой жизни.
Джим улыбнулся:
- Тебе еще повезло! А я вот никогда нигде не бывал, кроме этого города.
Они прошли небольшую кухню и зашли в маленькую комнатку, которая освещалась одной голой лампочкой под потолком. Несмотря на свои размеры и то, что в ней не было окон, комнатка выглядела чистой и уютной. У одной стены стояла армейская койка, а возле другой - старый шифоньер с зеркалом.
- Вот моя комната, - сказал Джим. - Тут тебя никто беспокоить не будет.
- Послушайте, мистер. У меня совсем нет денег. И я, честно, никакого банка не грабил.
- А как это ты умудрился схлопотать пулю в бок? - спросил Джим; его круглые глаза смотрели спокойно: в них не было ни участия, ни настоящего любопытства.
Гэс слегка покачал головой - его снова охватило отчаяние от нелепости того, что произошло.
- Ну, я отстегал плеткой одного банкира, за то, что он... за то, что он приставал к моей сестре. Но у него оказался пистолет...
- Я верю тебе, парень, - сказал Джим, кивая. - Ладно, вот, садись здесь. За это я денег с тебя не возьму. Расстегни-ка рубашку. Я на своем веку не раз видел пулевые ранения, так что давай взглянем, что там у тебя.
Гэсу ничего другого не оставалось, как расстегнуть рубашку. При этом ему уже никак не удалось бы скрыть наручники. Но Джим и виду не подал, что обратил на них внимание. Он принялся внимательно осматривать рану.