- Теперь остается только подобрать котелок.
- Может, не нужно?
- Почему нет? - сказал Джим. - Деньги еще остаются.
- Я не привык что-то носить на голове. Я и соображать не смогу, если у меня на голове что-то будет. Джим, ты лучше себе выбери шляпу.
Джим выбрал перламутрово-серый котелок с серебряной пряжкой на ленте вокруг тульи и надел его, залихватски сдвинув на бок, прикрыв свой очень короткий ежик, сквозь который хорошо просматривался шишковатый череп.
- Потрясно! - Низкий голос Джима, зажатый между тремя зеркалами, поставленными так, чтобы можно было рассматривать себя со всех сторон, прозвучал особенно эффектно. - Я чувствую себя джентльменом. Эх, если бы у меня и банджо такое было!
Гэс рассмеялся. Расплачиваясь с продавцом, удивительно похожим на сову, Гэс спросил:
- А чем теперь вы собираетесь заниматься?
- Политикой. - Галантерейщик скромно улыбнулся, но глаза его смотрели сквозь круглые очки проницательно. - Есть друзья, которые зовут в политику.
- Удачи вам. - И они с Джимом вышли из магазина на улицу.
- Может, пойдем назад? - спросил Гэс. Он чувствовал некоторое беспокойство, которое возрастало по мере того, как улицы все больше наполнялись людьми, животными, автомобилями, проносившимися мимо.
- А куда спешить? - ответил Джим. - Я думал, мы зайдем к моей сестричке, проведаем ее.
- Джим, мне нужно еще немного времени, чтоб привыкнуть ко всей этой кутерьме на улицах, - сказал Гэс. - А я хочу быть в форме. Ведь сегодня начинается моя работа.
- Ну, ладно. - Джим понимающе кивнул. - Пойдем назад. Но сначала посмотри вон туда. Видишь такое шикарное здание? Это гостиница "Мюльбах". Самое красивое здание в Канзас-Сити. Сплошной балдеж! Там останавливаются только те, у кого денег невпроворот.
Гэс чувствовал себя очень неуютно на улице. Когда он только прибыл в Канзас-Сити, было раннее воскресное утро, и на улицах никого не было. А теперь они были заполнены толпами людей, его толкали со всех сторон; на барабанные перепонки давил грохот трамваев, рев автомобильных гудков, буханье паровых машин на стройках. Нервы его напряглись до предела, ему казалось, что грядет какая-то катастрофа. И они отправились назад, в клуб, который для Гэса стал домом и убежищем.
- Джим, я не сразу к этому всему привыкну, - сказал Гэс, - но привыкну обязательно.
Первый вечер и первая ночь на новой службе для Гэса прошли благополучно. Гэс открывал дверь и впускал посетителей, а Джим, оставив свое банджо, с которым редко расставался, у себя в комнате, стоял у глазка двери и, глядя в него, определял, впускать или не впускать очередного посетителя. И подавал Гэсу нужный знак.