Обойдя его, она вновь опустилась на диван.
— Я бы с удовольствием выпила коньяку.
— Наконец-то дельное предложение!
Он почувствовал облегчение оттого, что мог хоть чем-то отвлечься, и поспешил наполнить два бокала. Затем взял две сигареты и прикурил их. Усевшись рядом с Тесс, он протянул ей сигарету и один из бокалов.
— Это платье было на тебе, когда мы виделись последний раз в Каннах, у Паркеров. В тот вечер еще американский полковник...
— Да... а потом ты улетел в Бразилию. Ты провел там два месяца, а вернувшись, сразу же отправился в Портофино.
— Ты же знаешь, я должен был сюда вернуться. Мелфи посылала мне телеграмму за телеграммой.
— Понимаю, сердце мое... Очень хорошо понимаю, что права законной супруги длиною в целую жизнь. Итак, давай выпьем за ее здоровье и за окончание наших отношений.
Она засмеялась.
— Вначале это называют любовью, а когда расстаются, то это уже отношения.
— Замолчи!
Она крепко сжала его руку своей и неестественно весело произнесла:
— Ты обязан знать, Фрэнк Сентджиль, что ты единственный мужчина, которого я по-настоящему любила. После тебя жизнь превратится просто в существование. Я выйду замуж, рожу детей, у меня будет дом, досада на слуг и свекровь. И я стану нормальной женщиной, как любая другая.
— Он все еще ухаживает за тобой?
— Кто? Кого ты имеешь в виду?
— Маленького инженера.
— Алена Ламорисьера?
— Да, вероятно...
— Он не инженер, он врач, очень известный педиатр. Он молод, но прежде всего свободен, и надо заметить, что мне это нравится.
— Ну, так и выходи за него замуж!
— Я подумаю об этом.
Он откинул голову назад, на спинку дивана и закрыл глаза. Бокал он поставил на колени.
— Фактически ты уже готова это сделать!
— И даже более того, я готова просить вас обоих быть моими свидетелями. Из-за Мелфи ты не сможешь отказаться, а я буду вас постоянно приглашать, чтобы вы, как мои добрые друзья, порадовались моему счастью.
— Дрянь!
— К тому же я не смогу тебе дать и внутреннего покоя, на это можешь не рассчитывать. Ты станешь бессильным свидетелем если и не моего счастья, то во всяком случае супружеской жизни. Впрочем, Ален симпатичный парень, так что первоначальное сожаление может вскоре уступить место удовлетворению.
— Ты как раз тот человек, которого я мог бы убить!
— Глупая мысль, дорогой. Если ты убьешь меня, то получишь лишь неприятности и никакой выгоды. Преступление по страсти является на суде надежнейшей защитой. При любой другой побудительной причине следует действовать с умом и осмотрительностью — два несопоставимых козыря в столь деликатном деле. Я, например, если захочу убрать кого-нибудь с дороги, не воспользуюсь ни револьвером, ни ядом, ибо следствие автоматически начинает рассматривать оба этих средства, и полиция тотчас начинает подозревать преступление. А стоит им уцепиться за эту мысль, и от них уже не отвяжешься. С самого начала я бы отправила их по другому, менее подозрительному пути. Внезапная смерть может рассматриваться как несчастный случай.