В любой момент в комнату мог войти муж. Она должна встретить его улыбкой и ни в коем случае не демонстрировать ту лавину чувств, которая бушевала в ней и искала выхода в слезах. Нет, только не это! Как все жены, она будет беседовать с ним о каких-нибудь незначительных мелочах, доказывающих безмятежность их жизни и отсутствие у нее каких-либо задних мыслей.
О чем же ей поговорить с ним? И паника вновь охватила ее, так что она даже испугалась, что устроит ему сцену. Что, кроме банальных фраз, она может сказать, не касаясь любви и смерти? Ее инстинкт реагировал значительно быстрее воли.
Ее руки механически повторяли привычные движения, прикасаясь к лицу, ноги сами вели ее к стенному шкафу, чтобы выбрать платье. Тесс, несомненно, наденет что-нибудь сногсшибательное. Не забыть бы сказать ей об этом пару приличествующих фраз и поинтересоваться, доставили ли ей сегодня удовольствие водные лыжи. Она должна улыбаться им, держать под строгим контролем свои взгляды и не проявлять никаких иных чувств, кроме искренней дружбы и расположения. Ее руки не должны дрожать. А ведь они дрожали — и она была вынуждена выбросить свой порванный носовой платок.
Если они появятся вдвоем, то она не сможет сосредоточиться. Чтобы заставить работать свой мозг, ей надо читать стихи, вспоминать кулинарные рецепты или просто тексты модных шлягеров, только ни при каких обстоятельствах не поддаваться унынию.
Внезапно она ощутила желудочные боли, грозившие разрушить все ее замыслы. Скрюченная, держа одну руку на животе, а другой вцепившись в раковину, она пыталась восстановить дыхание.
«Если бы только я могла закричать, — думала она, — заорать изо всех сил, как на американских горках, мне определенно, сразу же стало бы лучше. Надо прекратить волноваться, но невозможно же все это держать в себе, а мне еще надо и подавить это».
«Мелфи, успокойся, ты же не монастырская послушница, — пришел ей на помощь ободряющий голос ее второго «я». — Ты ведь знаешь, что сумеешь защитить себя и что я очень горжусь тобой. Помнишь бытующую в морском флоте притчу, которую ты услышала в Америке? «Это я, Петрус из военно-морских сил, и требуемое время я отслужил в аду...» Если ты сейчас не умрешь, то сможешь произнести те же слова небесному привратнику у дверей рая».
Тень улыбки озарила лицо Мелфи.
Она осторожно распрямилась. Боль в желудке прошла, а вот мигрень не отпускала. «Вместо того, чтобы роптать на свой жребий, выпей таблетку», — произнес голос. И тут же ее правая рука, потянувшись к шкафчику для лекарств, вытащила успокоительное. Теперь немного воды. «Ну, Мелфи! Этой глупой суетливостью ты выдаешь свои чувства. Так, вот теперь лучше. Может, тебе выпить немножко виски? Сегодня не стоит думать о фигуре. Воистину я слишком снисходительна к тебе. Потрудись не злоупотреблять этим».