— Об этом мы вообще можем не думать. Большую часть времени до обеда Мелфи проводит в ванне. Ну, есть еще вопросы?
— Да нет... думаю, нет, — сдался Фрэнк.
— Видишь, в моем варианте нет ни малейшего риска. Я не использую никаких предметов, не дотрагиваюсь ни до чего, только прикручиваю фитилек. Антония ни разу больше не возвращается в ванную, я же говорила тебе об этом.
Нахмурив брови, он пристально смотрел на нее, как будто хотел прочесть, что у нее внутри.
— Я все задаюсь вопросом, откуда у тебя такая богатая фантазия? — наконец промолвил он.
— Иногда мы, женщины, можем лучше понять друг друга, чем вы, мужчины, и, соответственно, помочь, дорогой.
И Тесс склонила голову на его плечо.
— Представь себе, любимый, вся жизнь перед нами, и нам не надо прятаться. Лучшее, что может дать этот мир... тебе и мне!
— Пора нам уже собираться, Тесс, чтобы не слишком поздно вернуться на виллу. Не тот момент сейчас, чтобы привлекать к себе внимание.
Фрэнк бросил на стол несколько монет. Тесс послушно поднялась и пошла за ним, как и положено любящей жене, во всем подчиняющейся воле своего супруга.
Когда они вернулись на виллу, Мелфи сидела на одной из террас и читала. Она передумала и не пошла к Жанне Лурсе. Вместо этого она имела долгий разговор с доктором Перетти, чтобы прощупать его. Он даже изменил своим привычкам и принял приглашение немного выпить с ней. Мелфи быстро разобралась, что не сможет довериться ему и все рассказать. Она была для него лишь богатой пациенткой, проводящей здесь на отдыхе долгие месяцы и помогающей оплачивать его автомобиль и холодильник. Врач относился к ней со сдержанной симпатией, поскольку Мелфи в возрасте его супруги выглядела существенно моложе. Безусловно, в своем доме он предпочитал видеть в лице своей супруги скромную, почтенную спутницу, беззаветно и нежно любящую мужа и детей, на которую всегда можно положиться. Эротика и страсть, желание оставаться молодой шокировали его как предосудительные и почти болезненные проявления. Ежедневно делая своей пациентке гормональные инъекции, он обеспечивал себе старость, хотя, с его точки зрения, это и не совсем соответствовало врачебной этике.
Они говорили о Фрэнке. Безусловно, Фрэнк представлял собой тот тип мужчины, на который доктору очень бы хотелось походить. Почти по-детски, без всякой примеси горечи или зависти он восхищался им. Именно поэтому он значительно лучше понимал причины, по которым Мелфи вышла замуж за Фрэнка, нежели те, по которым тот женился на ней. В лице Тесс он видел лишь прелестную молодую подругу дома, белокурые волосы которой и великолепный цвет лица уже служили залогом высокой нравственности. По старому, бытующему в народ поверью, «легкомысленными» женщинами являются брюнетки с пылающим взором, а вот героинями бывают нежные, сулящие блаженство блондинки.