Спрут целенаправленно двинулся вперед — туда, где дрейфовала флотилия.
Стоявший рядом с Каировым жрец упал на землю, онемев от страха. Рядом рухнул кто-то из спутников кавторанга, кажется лейтенант Еремеев. Пискнув, как прибитая мышь, замолкла Крайя.
А сам Тамерлан Ахмедович стоял и смотрел, как на фоне синего неба и сверкающих бликов солнца возвышался чудовищный противоестественный живой колосс, чудовище из неведомых океанских бездн, бесспорный их властелин.
Оно было больше любого корабля на этой планете, и больше, много больше, тех пограничных посудин, на которых Каиров служил на Земле. Превосходило размерами сухогрузы и танкеры, ходившие по его родному Каспию. Да что говорить, даже авианосец показался бы рядом с ним небольшим суденышком!
И медленно, но неотвратимо двинулась эта живая громадина на их флотилию, на ходу выпуская длинные щупальца и отростки, казавшиеся на фоне скалоподобной туши тонкими, как соломинки. Но пенные следы, оставляемые ими, говорили, что за исполинская мощь сейчас противостоит судам.
С кораблей до берега донеслась отчаянная пальба.
Однако жалкие безоткатки, вгоняющие в зверя снаряды, выглядели так же смешно, как баллисты и катапульты, обстреливающие Луну. Пожалуй, даже пушки эсминца и земного сторожевика были бы бессильны перед этим исполином.
Тут помог бы разве что главный калибр какого-нибудь дредноута, из реликтов минувшей войны, что еще бороздят земные моря. А лучше — пресловутое торпедное оружие специального назначения.
Чудище подалось вперед. На первый взгляд медленно, но наметанный глаз моряка дал Каирову понять, как быстро движется этот исполин.
И в самом деле, какие-то секунды — и вот оно уже совсем рядом с флотилией. Его флотилией.
Из воды выныривали все новые щупальца и опрокидывали корабли.
Но это было не все.
В бинокль кавторанг явственно видел, как море вокруг живого острова из сине-сапфирового становится мутно-серым, как облако мерзкого цвета расплывается во все стороны. Как на пути этого пятна всплывают серебристые тушки рыб. Как вцепившиеся в обломки и плотики люди, которых оно достигло, разжимают руки и погружаются в воду, чтобы больше не всплыть.
Один из отростков продвинулся далеко к берегу, в их сторону, словно… словно чуял столпившихся на краю утеса людей. Но, не дойдя кабельтова три до кромки прибоя, втянулся обратно.
А затем исполин, погубивший полторы тысячи человек и целую флотилию, скрылся в глубине — плавно и беззвучно. И лишь несколько водоворотов еще некоторое время крутили в мутно-серых волнах щепки и доски.
Каиров сделал еще пару шагов, переступая через упавшего ниц Еремеева.