— Лет тридцать назад, товарищ подполковник, — погрозил моряку пальцем генерал, — вас за подобные разговорчики и халатность отдали бы под трибунал. Но сейчас другие времена, а потому приказываю…
Окрестности Октябрьска
Колонна разведчиков уверенно продвигалась вперед. По старому тракту, пролегавшему между двух скальных уступов.
Три «коробочки» БРДМ, позади них на дистанции сто метров двигались шесть бэтээров. Последними шли грузовики с пехотой и минометчики, прикрываемые двумя бронемашинами.
Не проехали они и километра, как передовой БРДМ стал. Поперек дороги лежал полусгоревший труп.
Оглядываясь и поводя автоматами туда-сюда, майор Макеев и капитан Анохин вместе с полудюжиной разведчиков спрыгнули с брони.
Труп тянул к ним скрюченные, почерневшие руки, напомнив майору ожившую мумию из какого-то американского фильма (в его родном Выборге финское телевидение ловилось временами не хуже нашего).
Пахло подгоревшими котлетами, и Макеев едва сдержал позыв сблевануть.
При жизни это было воином старого времени — рядом лежал обугленный щит и почерневший меч. Остатки доспеха были буквально вплавлены в почерневшую плоть.
— Ты это видел, Саня?! — с лихорадочным блеском в глазах почти выкрикивал Анохин. — Нет, ты это видел?! Ну консультанты! Ну блин, гнилые интеллигенты! Тут, е-мое, примитивная цивилизация!
Над несчастным явно поработал огнемет, да еще заряженный какой-то особенно жгучей дрянью, — иначе бы камень вокруг него не оплавился.
— Ну ученые мудилы! Ну …!!!
Майор вполне понимал ярость приятеля. Одно дело — чудики с луками или копьями. И совсем другое дело, если тут все же имеется что-то посерьезнее. Пусть даже у них огнеметы вроде византийских — с ручными мехами, плюющиеся струей метров на двадцать-тридцать, то и тогда им будет элементарно спалить броник из засады. Особенно учитывая, какого качества тут огнесмесь: почище напалма будет!
— Двигаться с максимальной осторожностью! — отдал приказ Макеев.
Однако добежать до своего БРДМ успели не все. Внезапно разведчиков накрыла волна неизвестно откуда выпущенных стрел. Две стрелы прошли мимо майора, хотя и, что называется, в опасной близости. Третья попала в магазин автомата бежавшего рядом ефрейтора Коркина. Четвертая скользнула по ноге, распоров кожу бедра и заставив ефрейтора заорать от неожиданно сильной боли. И в тот самый момент, когда он широко раскрыл рот в крике, арбалетный болт, нацеленный точно в горло, ударил ему в нижнюю челюсть, глубоко уйдя в кость. Багровая вспышка затопила окружающий мир, а затем подступивший шок милосердно погасил боль, буквально выжигающую мозги.