Обреченно посмотрел в небесную синеву. Ну что ж, как говорил один киногерой: «Сегодня неплохой день для смерти».
Вытащил из планшета документы и принялся рвать на мелкие клочки, кидая в пропасть. Затем вынул из нагрудного кармана удостоверение и швырнул следом. Тисненый двуглавый орел, блеснув позолотой на коротких бройлерных крылышках, сгинул в бездне.
— Эй, русист, сыдавайся! — заорали из кустов. — Сыдавайся, хюже будет!
— А если сдамся, что, не больно зарежешь? — осведомился, вжимаясь в камни.
— Зачэм же не больна? — ответил бас с издевательскими обертонами. — Больна! Но на коль не посадим!
— Пшел в жопу! — коротко бросил Снегирев.
— Как знаешь, русист! Живьем брать! Аллах акбар!
— А лох — в амбар! — заорал в ответ Снегирев падонковскую присказку, выпуская очередь на звук.
…Он огляделся. Только что вел бой и, яростно матерясь, выпускал экономные очереди, а теперь вот стоит тут на гребне. На склоне горы среди выгоревшей зелени, злобно ругаясь, стояло с дюжину человек в стандартном камуфляже, увешанных оружием. Поодаль сидели еще двое — один держал на коленях окровавленную голову мертвеца, так и не выпустившего из рук черный FN-FAL.
По крайней мере, одного из них он достал.
Боевики стояли на краю расщелины, в глубине которой на ветвях жестколистого барбариса висело тело, облаченное в такой же камуфляж. И Снегирев понял вдруг, чье это тело…
До него доносились лишь отдельные слова:
— Чито б тибя…
— Ущщел фсе-такы, хад!
— Ха вир'ен т'ен д'оъл… — разобрал чеченское ругательство.
— Гьотэ… — это уже турецкая ругань.
Как ни покажется странным, он почти не испугался, в конце концов, встречал в жизни достаточно чертовщины. Теперь всего лишь его вера в то, что после смерти тела есть еще что-то, стала знанием.
Кто-то из боевиков обернулся — Снегирев замер, но тот хотя и смотрел прямо на него, но явно ничего не заметил.
«А, ну да…»
Ну вот и закончился его земной путь — путь, может, и не сильно удачный и не всегда счастливый, путь, где поражений было куда больше, чем побед, но по крайней мере пройденный им честно и прямо.
А потом он почувствовал чей-то взгляд на затылке. Инстинктивно потянулся к автомату, но тут же одернул себя — чего бояться мертвецу? Даже если за ним явились представители ада или рая, вряд ли их можно испугать земным оружием.
— Здравствуйте, Алексей Евгеньевич… — прозвучал за спиной немолодой голос.
Снегирев повернулся. И невольно присвистнул.
На самом краю пропасти, метрах в двух от него стоял весьма необычно выглядевший человек.
На ангела или беса он явно не тянул. Но вот все остальное… Начать с того, что седой, поджарый незнакомец был облачен в белоснежную летнюю морскую форму старого советского образца с двумя звездами и двумя просветами на погонах. Хотя… Чуть приглядевшись, Снегирев увидел, что форма не вполне такая, как нужно… Нет, пошита вроде и аккуратно, но вот материя не та, и швы как-то странно наметаны, словно бы смайстрачена она ни разу ее «живьем» не видевшим голливудским декоратором для фильма третьей категории про Россию, где генералы КГБ пьют водку из самоваров. И орденские планки были неправильные, явно кустарной работы.