До сельца Горни Дуб он дошел уже в сумерках. И замер на месте.
У самого поворота на обочине лежал труп.
Полковник скользнул в придорожные кусты, держа наготове автомат. Человека убили давно — кровь уже свернулась, и пыль стала просто бурой грязью.
Осторожно приблизился к трупу. То была женщина лет тридцати, в темно-синем платье. В спине зияли дырки от пуль.
Часов пять назад, прикинул полковник. В трупах он разбирался неплохо.
Метрах в десяти от обочины он обнаружил россыпь гильз. Старый добрый «Маузер-97».
Ага, ожил в нем на миг старший группы дознавателей российского контингента, стреляли, скорее всего, из какого-то вермахтовского трофея: МГ-42 или МГ-34. Впрочем, с тем же успехом это мог быть местный реликт вроде СТГ-42.
И значит, это братья-славяне. Пост все же сняли, и на его место явились здешние волки.
Словно подтверждая его мысль, над деревьями поднялись клубы дыма — смерть справила очередное торжество на этой многострадальной земле.
Снегирев ощутил навалившуюся усталость. Теперь придется заночевать в лесу на голодный желудок, а потом еще тащиться полтора десятка километров до стратегического шоссе Салоники — Загреб — там найдутся если не миротворцы или еще не бежавшая полиция, то хотя бы связь.
Медленно, стараясь не издать ни звука, он двинулся прочь.
Его настигли спустя час, когда он уже начал выбирать место для ночлега.
Над головой свистнула пуля. Затем вторая.
«Черт, выследили!»
Лежа за поваленным деревом и прикидывая, куда отползать, Снегирев торопливо озирался. Да, хуже и не придумаешь. Он находился на плоской вершине небольшой гряды, поросшей буком и явором. И справа и слева были отвесные обрывы, так что отступать можно было лишь назад, к спуску в долину. Самое скверное — спуск был почти голый и хорошо простреливался.
Ему ни спрятаться, ни проскочить.
«Вот ты и отбегался, Леха…»
Неведомые бандиты время от времени выпускали пули, щелкавшие по камням довольно близко.
Как они засекли так точно, где он лежит? Ну не со спутника же за ним наблюдают? Или у них тепловизор? Снегирев сплюнул. В душе зашевелилось склизкое чувство беспомощности перед неумолимой судьбой.
Впрочем, отставить панику! Вдруг преследователи все же пройдут мимо, не заметив? Или с ними удастся договориться — новый вожак местных боевиков, Фа Аррад, говорят, избегает ссориться с миротворцами.
— Э-ге-ге! — донеслось из зарослей. — Русист, ты нас слишишь?
Снегирев обреченно покачал головой — нашли. И договориться не выйдет. Его угораздило напороться не просто на албанцев, а на воинов Аллаха с южной окраины все еще живой России. Он слышал о них, хотя сталкивался все больше с турками и пакистанцами.