Дальше шли молча, каждый по-своему переживая случившееся. На разговоры времени не было — Лена вела маленький отряд кратчайшим путем, прорубая дорогу в зарослях крапивы на месте бывшей фермы. Коров здесь лет тридцать как не держали, а вот мухи остались. Где уж тут рот разевать — чуть приоткрыл, а они залететь норовят. И прочая летающая сволочь не давала покоя — вечно голодные слепни, оводы, строки, мелкие кровососущие и летающие мошки…
Девушка прихлопнула на потной щеке очередное надоедливое насекомое и хихикнула мысленно, вспомнив прочитанную в раннем детстве книжку автора по фамилии то ли Кирпичев, то ли Кузьмичев. Там злые летающие гниды жалили в усы петровских солдат, на царских мануфактурах ковались топорища, сабли вынимались из разукрашенных каменьями поножей, а из ран мощными струями хлестала сукровица.[5] Потом папа отобрал книгу и бросил в печку, настрого запретив читать подобную ерунду, но вот запомнилось же…
— Чего ржешь?
— Я же не вслух.
— Ну и что?
— Да так, глупость одну вспомнила.
Саня с недоверием посмотрел на старшую сестру — глупостью в ее понимании могло быть все что угодно, вплоть до его реакции на… хм… уничтожение Дербенева. Но вроде бы нет, над ним не смеется. Хотя и это может.
— Самой большой глупостью, Лен, было переться тут по буеракам.
Дорога, если ее действительно можно было назвать дорогой, выглядела не лучшим образом. Так, узкая тропка между заросшим оврагом и краем молодой березовой рощи. Приходилось то и дело перелезать через упавшие деревья, обходить глубокие промоины, зато на целый километр короче. Поэтому девушка не обращала внимания на Санькино ворчание. Молод еще, старшим-то указывать.
Впрочем, недовольство брата улетучилось так же быстро, как и появилось. Вдалеке послышались редкие выстрелы ружей и гулкие удары по железу, будто кто-то пытался выбить тараном крепостные ворота. Только вот до ближайшего укрепления, достойного штурма, было довольно далеко. Значит? Черт возьми, да что же это значит?
— Санек, признавайся, твоя идея работает?
— Скажите, корнет, вы — женщина? — передразнил Сашка фразой из старинного фильма. Но потом неохотно признался: — А чего такого-то? Взяли бревнышко да и долбят себе по «уазику». Они бы и сами додумались.
— Сейчас вскроют машину, как консервную банку, да и сожрут наших мальчишек.
— Не сожрут, — несколько неуверенно произнес младший брат и в задумчивости почесал затылок. — А может, и не сумеют открыть…
— Ты даже точно не знаешь?
— Я же только учусь ими управлять… Да вот, сама посмотри!
Открывшаяся с опушки леса картина являла собой вид совершенно сюрреалистический. Жуткие зубастые твари с бревном наперевес бросались на «буханку», падали, сбиваемые выстрелами обороняющихся, но упорно шли вперед. А точнее — в корму «уазику». Бум!!! Сильный удар вогнул одну из створок двери внутрь, а из разбитого окошка вылетели два снопа пламени, хорошо видимые даже издалека. Бум!!! Вдруг машина взревела двигателем и рванула с места прямо. Все равно больше некуда — слева и справа болотистые низины, непроходимые даже для трактора.