— Дядь Вань, а ведь мы к тебе по делу.
— Да? — почти натурально удивился Гусев. — А я-то, старый пень, думал, что просто на прогулку выехали. Или за грибами там…
— Ага, — соглашаюсь и киваю на сына, придерживающего на коленях ребенка. — И попутно в капустных зарослях детишек поискали. Дед, нам коза нужна.
— Так заведи.
— Так продай.
Дядя Ваня задумался. Наверное, размышляет, сколько с нас слупить за редкую теперь животину. И ведь заплачу, отдам все, что потребует. Иначе малышку не выкормить. Сейчас, летом, еще можно давать всякие там протертые овощи и фрукты, а зимой? Солеными огурцами? Из всей живности в Дуброво остались только мыши — единственной собакой был покойный Бобик, а привезенных кошек поселенцы-экологи съели в первую очередь. Коров и коз тем более не бывало.
— Козу, говоришь? — Гусев прищурил левый глаз. — Так забирай. В приданое!
— Кому?
— А забирай вместе с козой мою правнучку. Машку… или Любку — на выбор. Андрюху вот своего оженишь.
— Кого? — протянул Андрей и отставил в сторону кружку с чаем. — Так они же у тебя, дядь Вань, страшные. И та и другая.
— А у тебя что, невест перебор? — парировал дед.
— И жирные, — упорствовал сын. — Жопа в двери не пролезет.
— Целее будут! — Разговор продолжился на повышенных тонах. — Забирай обеих и из дома не выпускай!
— Да я лучше на Дуньке Кулаковой женюсь!
— Тихо! — Пришлось осторожно, чтобы не расплескать кофе, ударить кулаком по столу. — Так что, дед, продашь?
Гусев нахмурился и долго не отвечал. Я ждал. Не в первый раз отбиваем матримониальные поползновения, сейчас успокоится, переживая очередной отлуп, и отойдет. Да, конечно, Андрея оженить было бы неплохо, не все же обходиться сердобольными вдовушками, но уж больно страшны предложенные заразы. А вдвоем — в два раза страшнее.
— Сменяю. — Наконец председатель очнулся от раздумий и обид. — На десять мешков муки сменяю.
— Да ты что, сдурел? — ахнул я. — Да мне в три года не расплатиться.
— Знаю, — согласился дядя Ваня. — Но не тебе одному людей кормить нужно. Чем буду, хреном своим? Козу заберешь сейчас, расплатишься потом, по мере возможности.
— Но полтонны…
— Думай, Михалыч… думай.
Я и думал, прокручивая в уме возможные варианты. Андрей осторожно кашлянул и пригладил усы. Кажется, у него появилась хорошая мысль, иначе зачем бы подавал знак о необходимости разговора без свидетелей. Да, по-любому надо соглашаться.
— Ладно, Иван Федорыч, уговорил ты меня. Забираю.
— Только козу? — на всякий случай уточнил Гусев.
— Не только, — но при виде вспыхнувших глаз председателя безжалостно уточнил: — Девок не возьмем. А вот три сотни патронов пусть в багажник загрузят.