Айвори велел сразу ехать к нему домой. Мы приземлились в 6 утра, прыгнули в такси и поехали на остров Сен-Луи. Айвори открыл нам в халате.
— Не знал, когда вы приедете, — объяснил он, — прилег и задремал.
Он попросил подождать его в гостиной, сварил на кухне кофе, вернулся с подносом, расставил чашки на столике и опустился в кресло напротив нас.
— Итак, что вы нашли в Африке? После вашего звонка я так разволновался, что места себе не находил.
Кейра вытащила из кармана шарик и протянула профессору. Айвори надел очки и принялся внимательно изучать загадочный предмет:
— Это янтарь?
— Пока не знаю, но красные пятна внутри — вероятней всего, кровь.
— Какое чудо! Где вы его отыскали?
— В том самом месте, на которое указали фрагменты.
— На груди лежавшего в захоронении скелета, — пояснила Кейра.
— Фундаментальное открытие! — воскликнул Айвори.
Он подошел к секретеру и достал из ящика листок:
— Прочтите, это последний вариант перевода текста на геэзе.
Я взял страничку, которой старик размахивал у меня перед носом, и начал читать вслух:
Я разделил диск памяти, передав духовным наставникам колоний части, из которых он стоял. Пусть тени бесконечности останутся сокрытыми под звездными треугольниками. Пусть никто не ведает, где находится подземная гробница. Ночь первого хранит истоки происхождения. Пусть никто не осмелится тревожить его, ибо, когда сойдутся мнимые времена, наступит конец пространства.
— Полагаю, эта загадка теперь обрела смысл, согласны? — спросил профессор. — Благодаря тому что проделал Эдриен в Лазерном центре, мы заставили диск говорить, и он указал нам местоположение захоронения. По всей вероятности, диск был найден в четвертом тысячелетии до нашей эры в подземной гробнице. Обнаружившие диск люди поняли его значение, разъяли на части и отправили посланцев, чтобы те разнесли их по четырем сторонам света.
— Но зачем? — спросил я. — С какой целью понадобилось совершать столь трудное и опасное путешествие?
— Что значит — с какой? Чтобы никто не нашел тело, что вы откопали, то самое, на котором находился диск памяти. «Ночь первого хранит истоки происхождения», — объяснил Айвори.
Лицо его покрылось смертельной бледностью, на лбу выступила испарина, ему было трудно говорит!
— Вам нехорошо? — встревожилась Кейра.
— Я посвятил поискам всю жизнь, и вы наконец нашли его, а ведь никто не хотел мне верить! Я прекрасно себя чувствую, как никогда в жизни, — отвечал он, страдальчески морщась.
Профессор прижал ладонь к груди и опустился в кресло, побелев как полотно.
— Ничего страшного, я просто устал. Так какой он? — В голосе Айвори звучало жадное нетерпение.