Торнстен полез в карман брюк и достал скатанную в шарик десятифунтовую купюру.
— Придется вам ссудить мне сто долларов… Егоров — один из немногих русских археологов, имевших официальное разрешение на проведение раскопок в те времена, когда все было запрещено. Он когда-то занимал высокий пост и был отлично осведомлен о делах своих собратьев, хотя никогда бы в этом не признался. В хрущевскую эпоху блистать было небезопасно, как и иметь собственные идеи насчет начального периода заселения Родины-матери. Если археологи обнаружили следы пребывания переселенцев на побережье Карского моря в четвертом и пятом тысячелетии, Егоров наверняка об этом знает. Он один может сказать, правы вы или заблуждаетесь. Так, все, закончили! — Торнстен снова ударил кулаком по столу. — Уже поздно, сейчас я вас приодену, чтобы не замерзли, и в путь. Небо сегодня светлое, я так давно смотрю на эти чертовы звезды, что хочу наконец узнать, как некоторые из них называются.
Он снял с вешалки две парки и кинул нам.
— Вот, надевайте, как только закончим, я открою нам по банке селедки и вы расскажете мне новости!
Данное слово нужно держать, особенно если попал на край света и единственная живая душа на десять километров вокруг идет с вами рядом, неся на плече заряженное ружье.
— Не смотрите на меня так, словно я собираюсь пальнуть вам в задницу крупной дробью. Местность здесь пустынная, никогда не знаешь, с какой зверюгой повстречаешься в ночи. И кстати, не отходите от меня далеко. Ладно, взгляните вон на ту звезду у нас над головой и скажите, как она называется!
Мы долго гуляли в темноте, Торнстен то и дело указывал на звезду, созвездие или туманность, я их называл, в том числе некоторые, не видимые глазом. Он выглядел по-настоящему счастливым и не был похож на человека, с которым мы только что познакомились этим вечером.
Селедка оказалась вполне съедобной, а испеченная в золе картошка просто вкусной. За ужином Торнстен не спускал с Кейры глаз — должно быть, он очень давно не принимал в своем доме на краю света такую красивую женщину. Потом мы сидели у камина и пили обжигающую горло водку. Торнстен снова склонился над разложенной на полу картой, знаком пригласил сесть рядом с ним на ковер и сказал:
— Расскажите, что вы на самом деле ищете!
Кейра не ответила. Торнстен взял ее руки и посмотрел на ладони.
— Земля не сделала им подарков.
Он показал ей свои ладони:
— Я тоже копал, очень давно.
— В какой части света вы вели раскопки?
— Не важно, это и правда было слишком давно.
Поздно вечером он повел нас в сарай, где стоял его пикап, и отвез на ферму, где нам предстояло ночевать, высадив в двухстах метрах от нее. Мы бесшумно пробрались в комнату при свете старенькой зажигалки «Зиппо», которую Торнстен продал нам за кругленькую сумму в сто долларов, поклявшись, что она стоит как минимум вдвое дороже.