Притворившись разочарованной, Келли прикусила губу:
— Я хочу того же, что и ты.
Он хихикнул и притянул ее к себе:
— Беременность сделала тебя ненасытной, моя дорогая женушка.
Келли поцеловала его в губы.
— Я надеюсь, что до родов нам какое-то время удастся заниматься любовью.
Филипп открыл глаза. Нынешним утром они казались темнее обычного. Он серьезно посмотрел на Келли.
— После твоего отъезда в Вашингтон я понял, насколько сильно люблю тебя. Боль потери была невыносимой, я превратился в развалину, чего стыжусь. Я не хочу когда-либо снова испытать подобное. Это чудо, что ты вернулась ко мне.
Келли потупилась.
— Только я виновата в том, что ты так мучился, дорогой. Прости меня.
Он тяжело вздохнул.
— Это я должен просить у тебя прощения. Келли... я не такой благородный и честный человек, каким ты меня считаешь.
— Ты не прав! То, как ты поступил с отцом Жана-Люка, вызвало восхищение у всех.
— Я как раз об этом и хотел сказать, любовь моя. Я столько лгал и манипулировал людьми, что мне пора признаться.
Филипп выглядел серьезным.
— В чем тебе пора признаться? — спросила она.
— Я хочу сказать тебе, что не намеревался сообщать тебе о связи с Иветти.
Будучи удивленной, Келли присела в кровати. Филипп повернулся на бок и мрачно посмотрел на жену.
— До той поры, пока она не появилась в моем офисе, я был уверен, что произошедшее между нами в Шамони лишь досадное недоразумение. Однако тот факт, что она пришла ко мне, будучи на восьмом месяце беременности, заставил меня понять: Иветти решила манипулировать мной. Когда мы приехали к ней на квартиру, я намеревался сказать ей, что свяжусь со своим адвокатом, который организует тест на ДНК после рождения ребенка. В глубине души я был почти стопроцентно уверен: я докажу, что Жан-Люк не мой сын. Окажись я отцом, мне пришлось бы нести финансовую ответственность за этого ребенка и постараться быть лучшим из отцов. Только в этом случае я намеревался сообщить тебе о ребенке. До проведения теста на ДНК я ничего не сказал бы тебе. Я был вне себя. Сидя за рулем автомобиля, не мог следить за дорогой. Не заметив приближающийся автомобиль, попал в аварию, и все мои планы сорвались.
— Тот вечер был ужасным, — прошептала она.
— Когда ты приехала в клинику, то показалась мне явлением из другого мира. Мне пришлось пойти на сделку со своей совестью. Я не знал, то ли мне надеяться, что ты не догадаешься, с кем я был в автомобиле во время аварии, то ли во всем тебе признаться и умолять простить. Не знаю, что было бы хуже в той ситуации. Что было бы, если бы на следующее утро ты узнала правду? Простила бы ты меня тогда? Поэтому я решил во всем признаться, надеясь, что твоя любовь ко мне пересилит все обиды.