— Там снег, они мерзнут. От холода их силы быстро иссякнут, — сказал Красс.
Легионы пойдут вдоль склонов гор, которые были обозначены двумя другими линиями.
— Мы загоним его на край Бруттия, на дно мешка. А потом…
Красс наклонился и живо нарисовал борозду, пересекавшую три прямые параллельные линии.
— …мы выроем ров. Поставим частокол и закроем его. Если сможем, возьмем их всех живыми.
Он поднялся.
— Я уже говорил: я хочу, чтобы люди помнили только об их смерти.
Я был легатом Красса, но его тон и выражение лица заставили меня содрогнуться.
Легата звали Гай Фуск Салинатор.
Люди Курия поймали его, когда он ехал верхом в сопровождении двух центурионов вдоль частокола, который велел возвести проконсул Лициний Красс от Ионического моря до Тирренского, чтобы запереть Спартака и его людей на полуострове Бруттий. То, что могло стать нашим убежищем, стало ловушкой, где мы умерли бы от голода и холода, прежде чем легионы убили бы нас.
Курий бросил легата к огню, у которого, пытаясь согреться, сидели Посидион, Спартак, Аполлония и я, Иаир. Дул порывистый ветер, и время от времени с неба падали хлопья снега.
Жестом Спартак отослал Курия и его людей, и мы остались одни. Над нами, на склонах гор, простирались буковые и сосновые леса. Мы шли по гребням с тех пор, как покинули Фурии, направляясь в Регий, на границе полуострова.
Но вдоль всего берега, к которому мы намеревались спуститься, римляне разожгли костры. Легионы опередили нас и окружили.
Так умерла надежда Спартака уплыть на Сицилию.
Он был обречен, но это будто вдохновляло его.
Он торжественно говорил о близком конце, о неизбежном поражении. Когда Аполлония выла, повторяя, что он победит легионы Красса, что Дионис дарует ему победу, что она знает намерения бога, он напомнил ей о том давнем сне, когда он был всего лишь рабом в Риме. Она предсказала ему тогда, что он станет предводителем рабов, но за победой и славой последуют поражение, несчастье и гибель.
Аполлония стонала, не находя что ответить, пила и танцевала, пытаясь захмелеть. Вино стекало ей на грудь.
Затем Курий и его люди бросили к нашим ногам тело легата, рассказывали, как они зарезали римских караульных, которые сторожили ров и частокол, а также двух центурионов, сопровождавших Гая Фуска Салинатора.
Курий и его люди ушли, Спартак подошел к легату. Он обнажил меч и коснулся им шеи римлянина.
Легат, молодой человек, не опустил глаз, с вызовом глядя на фракийца. Он проявил мужество, но я умею читать по лицам и глазам людей. Легат изо всех сил старался скрыть страх, овладевший им. Широко раскрыв глаза, он не шевелился, будто боясь, что малейшее движение заставит Спартака перерезать ему горло.