Прошло тридцать дней с тех пор, как они вышли из Рима. По Аппиевой дороге они дошли до Капуи, потом, перевалив через горы, вышли к долинам Вольтурно и Силара, к Апулии.
Впереди, разоряя и сжигая поместья, виноградники и виллы, бежало войско под предводительством Крикса, Эномая, Тадикса и Виндекса.
Разведчикам удалось поймать нескольких рабов. С них бичами сдирали кожу, жестоко истязали, и они выдавали имена — дерзко, с вызовом, будто желая, чтобы их как можно скорее убили. Но они не дождались этой милости. Их бросили на съедение волкам и хищным птицам. Начались сражения.
Нужно было уничтожить всех, мужчин и женщин, не щадить никого. Некоторые сами пронзали себе грудь мечом, бросались на копья.
Консул Геллий Публикола отдал приказ истребить всех, кто остался от войска, которое легионы преследовали в Апулии и, наконец, загнали на полуостров, лежащий под сенью горы Гаргано.
На вершине горы Вариний продолжал искать тело гиганта. Солдаты спустились оттуда, будто испуганные тучей черных и белых птиц, закрывших небо огромными крыльями. Их острые клювы и цепкие когти уже разрывали тела.
Вариний не нашел гиганта. Возможно, его тело было завалено другими телами или, скатившись по склону, упало в море.
Может быть, его унесли птицы? Или забрал Нептун?
Кому известны замыслы богов?
Публий Вариний сошел вниз с вершины горы Гаргано.
Он останавливался перед каждым трупом и, если не мог разглядеть лицо, наклонялся, мечом отодвигал руки мертвецов. Иногда ему приходилось переворачивать тело на спину, чтобы рассмотреть застывшие черты.
Оказывается, у этих дикарей был человеческий облик.
Он встал, сделал несколько шагов, остановился и вновь с ожесточением принялся за поиски.
Ни одно из этих неподвижных лиц, изуродованных, покрытых засохшей кровью, не было искажено гримасой страха, того панического страха, который — он знал это — отразился на его лице, когда он карабкался на берег Вольтурно, спасаясь от рабов. Конь под ним пал и придавил его, и была минута, когда он подумал, что не сможет выбраться, убежать. Этот страх не отпускал его до тех пор, пока он не достиг Кум.
Каждый раз, когда к нему приближался раб, будь то мужчина или женщина, в термах или на вилле консула Геллия Публиколы, он боялся, что один из них набросится на него с кинжалом.
Публий Вариний шел вдоль реки. Волны обмыли тела, и кровавые раны казались темными полосами.
Он наклонился.
Лица этих дикарей были спокойны, будто они встретили смерть храбро и мудро как философ, подчинившийся воле богов.
Вариний обеими руками сжал меч, занес его над головой и принялся с яростью рассекать трупы.