Спартак сидел на скале, на опушке соснового леса, где собрались последовавшие за ним рабы. Вдалеке, в долине Апулии, горели огни, около моря чернели горы Гаргано.
Склонившись вперед, подперев кулаками подбородок и прищурив глаза, он напряженно всматривался вдаль, будто стремился различить среди пылающих костров линии палаток, проходы, частокол и наблюдательные башни римского лагеря.
Он представлял себе дозорных, обходящих лагерь по квадрату. Самые яркие из пятидесяти костров горят перед палатками трибуна, претора, легата и консула.
Поблизости от большого четырехугольника виднелись два других, поменьше.
— Три лагеря, — сказал Спартак, повернувшись к Иаиру, стоявшему рядом с Посидионом и Курием. — Три легиона, — добавил он. — Они разожгли костры. Они уверены в себе. Они одержали победу над Криксом.
Он обхватил голову руками.
— Посмотри! — крикнул Курий, указав на другие огни, горевшие в долине Кампании со стороны Капуи, Кум, Нолы, Абеллина и Нуцерии.
— Еще три легиона! — мрачно сказал Курий.
Иаир сказал:
— Эти челюсти Рима сомкнутся и раздавят нас. Они разгромили Крикса и теперь готовятся напасть на нас.
Спартак поднялся и пошел по опушке леса.
В нескольких сотнях шагов позади раскинулся лагерь рабов. В ночном мраке едва можно было различить хижины, построенные из веток, и кожаные палатки.
Спартак запретил петь, кричать и разводить огонь.
Рабы возмущались, говорили, что, когда с ними были Крикс, Эномай и Виндекс, прятаться не приходилось. Они поджигали хлебные поля, виноградники, поместья, виллы и даже леса. Весь горизонт был объят пламенем.
Кто-то вышел вперед обвинив Спартака в нежелании и даже неумении сражаться, в том что он думает только об отступлении, о побеге, вместо того чтобы сразиться и победить римлян. Ведь с Криксом они убили претора и легата, захватили знамена и разграбили города.
Спартак прыгнул, схватил мятежника за горло и крикнул, что любой из них был волен присоединиться к Криксу и Эномаю, но в конце пути их ждала только смерть. Он, Спартак, знал это. Боги предупредили его.
Он отпустил раба, но тот еще долго пошатывался, согнувшись, с трудом переводя дыхание.
— Тот, кто последует за мной, останется жив, — продолжал Спартак. — Но для этого нужно подчиняться моим приказам.