Дева усмехнулась глазами.
— Есть такая деревня…
— Интересно, — сказал Филипп. — А как называется?
— Да, собственно, никак, — ответила Дева; — раньше считалась колхозом «Путь Ильича», а как колхоз развалился, так и названия не стало.
Она подумала и добавила:
— В принципе, это вообще не населенный пункт; просто часть волости под названием Великие Починки.
— Волости?
— Ну, поселка…
— Ладно. — Филипп откусил еще огурчика. — Расскажи, однако, хоть что-нибудь о себе. Ты тут… вполне освоилась, как я погляжу… а ведь я ровным счетом ничего о тебе не знаю.
— Я медсестра, — сказала Дева. — Работаю медсестрой, сутки через трое.
— Замечательно, — одобрил Филипп. — Основная работа, да?
— Ага, по трудовой.
— Хм. Не устаешь от такого совмещения?
— Нет, я выносливая.
— М-да.
Он еще похрустел.
— Насколько я понимаю, ты не замужем?
— Правильно.
— Детей нет?
— Нет.
— Ну да, ты же совсем молоденькая.
— Не совсем.
— Не совсем — это сколько?
— Двадцать два уже.
— О да, — сочувственно сказал Филипп. — Я-то думал… А двадцать два — это возраст.
Она хихикнула. Они проболтали еще пару минут — все в том же обыденном тоне, все о такой же малозначащей ерунде. Они ни разу не коснулись друг друга, не сделали чувственного жеста, не допустили в разговоре двусмысленности. Сладкие слова, придыхания и паузы, нежные поцелуи противоречили складывающимся отношениям. И наоборот: она уже не называла его Господином; она явно избегала и «ты», и «вы»… видно, разговор был чересчур прост для этого.
И хорошо. Потому что ни один из них не знал, что за дверью, примерно так же, как Дева накануне, с некоторого момента — к счастью, уже вполне невинного — притаилась Зайка, которая, поднимаясь по лестнице, вдруг услышала доносящиеся из спальни голоса. Потом Дева взяла подносик с опустевшим графинчиком и понесла его на кухню, оставив Филиппа одного. За полминуты до этого, предугадав конец разговора, Зайка отступила от двери, неслышно спустилась по лестнице и улетучилась, исчезла из дома — так же незаметно, как и пришла.
* * *
Они увидели кафедральный собор и поняли, что такое кафедральный собор в Испании. Потом они зашли в этот собор и поняли опять, но больше.
На площади перед собором мальчишки прозаично и самозабвенно играли в футбол.
8
И полюбил царь Есфирь более всех жен, и она приобрела его благоволение и благорасположение более всех девиц; и он возложил царский венец на голову ее и сделал ее царицею на место Астинь.
И сделал царь большой пир для всех князей своих и для служащих при нем, — пир ради Есфири, и сделал льготу областям и роздал дары с царственною щедростью.