Конечно же, ей, столь многоопытной, было несложно найти дорогу к сердцу любого из этих людей. Что было сложнее, так это проверить, не прячутся ли в зоне прямой видимости бессовестные папарацци; и не раз и не два Вовочке приходилось выковыривать их из кустарника, стряхивать с пальм, а один раз даже снимать с балдахина; мерзавец вел себя совершенно неслышно, даже фотоаппарат его не издавал ни малейшего самого слабенького щелчка… и Марина вычислила его только по запаху — запаху змея, в то время как Царь, которого она ублажала под балдахином, был по-прежнему спокоен и величав.
Да, дела начинали идти на лад… И, будто в награду — Господин. Он приехал всего лишь позавчера… да так неожиданно! Она взволновалась; когда-то так же ее взволновал Корней, явившийся в общежитие, когда она работала, только тогда волнение ее было болезненным и неприятным, а сейчас это было, разумеется, волнение приятное и пикантное. Чудно, чудно… этот славный, краткий пизод, эта близость не где-нибудь, а на крыше старинного замка… Было время, о таких вещах она не могла даже мечтать… Вот только это их с Госпожой путешествие! — как оно некстати, как невпопад…
В одиночестве, в прозрачном пеньюаре из тончайшего буттижье, она сидела перед окном, раскрытым навстречу утренней свежести. На узком рабочем столе перед ней лежал конверт продолговатой формы. Это был обычный почтовый конверт, в отличие от его содержимого, изложенного на нескольких бумажных листах и столь необычного, что Марина, внимательно изучая эти листы, то и дело не могла сдержать возгласов невольного удивления.
Наконец, утомившись, она сложила листы воедино и стала раздумывать, уместно ли посещение больного, госпитализированного не позже чем вчера. Как бывалая медсестра, она знала, что все зависит от случая; к сожалению, имевшейся в ее распоряжении информации явно недоставало. Если б здесь была Ана, подумалось ей, вопрос не стоил бы выеденного яйца: она бы просто отправила ее в госпиталь, и та на месте все вызнала бы в два счета.
Но Госпожа уехала в какую-то Фатиму… посвящать Россию? спасать? Непонятно. В такой напряженный момент она бы ее не отпустила, если бы Господин не упросил. Как она могла Ему отказать? Хотя в первый момент Его просьба вызвала в ней досаду. Ну и что же, что на крыше замка? Он мог бы уделить ей и больше времени; Он уже понимал, что она может на денек-другой отослать Госпожу… Но Он так хотел в путешествие, столько раз об этом мечтал. Ладно уж. Пусть их… Зато когда Он вернется, вдоволь натешившись и пенинсулой и Госпожой — тут уж она устроит свидание подольше; тут уж она решит, как быть с Госпожой, да и с Вероникой — если, конечно, надумает принимать Господина у себя в резиденции, а не смотаться с Ним с пенинсулы куда подальше.