Кларисса прислушивалась к его шагам, пока не смолк стук его сапог по дубовому полу. Она достала из-под скамьи Фараона и спрятала лицо в его мягкой шерсти, маленькое теплое тельце смягчало боль ее сердца.
— Здесь совсем темно! Я ничего не вижу.
Джеймс сильнее сжал руку Айрис и продолжал вести ее по коридору.
— И должно быть темно, мадемуазель. Как еще мы можем покинуть Кенвуд, оставаясь незамеченными?
— О! — заговорщически произнесла она, потом добавила: — Ну разве одна свеча испортила бы нам все?
Джеймс хотел сказать, что она сама уже все испортила, но придержал язык. Глупая девчонка снова и снова испытывала его терпение, а Джеймс никогда им не отличался.
Он почти час прождал у двери ее спальни, пока ее горничная возилась с приготовлениями. Айрис хотела послать за портнихой, чтобы подправить манжеты у рубашки, и Джеймсу пришлось объяснить нелепость этого требования в столь поздний час. Он два раза объяснял Дафне, как застегиваются пуговицы на брюках, а потом еще и продемонстрировал, как это делается, на себе самом. Дафна чуть не лишилась чувств от не пристойности всего этого, но ее здоровье быстро поправилось после вручения некоторой суммы в дополнение к обещанной Петтибоуном. Джеймсу хотелось в щепки разнести дверь в комнату Айрис и самому одеть женщину, но даже он понимал, что это пагубное желание.
Когда она наконец вышла из своей комнаты, ее довольный вид только усилил раздражение Джеймса. Он одернул и заново застегнул ее фрак, стараясь, чтобы она могла сойти за мужчину — по крайней мере на одну ночь.
Согласие на продолжение «приключений» — так Айрис нравилось обозначать их безумные предприятия — могло принести пользу. Петтибоун был скрытным — Джеймс чувствовал, что ему вряд ли удастся выудить из него что-нибудь полезное о «Монахах».
Джеймсу нужна была информация. Недостаточно просто перехватить деньги. Он хотел разоблачить всех заговорщиков до единого, начиная от Дюрана и Петтибоуна до женщины в синем на балу Киприды и всех стоявших выше, кончая тем, кто дергал за ниточки. Джеймс был предан делу «Молодых коринфян», потому и взялся за выполнение этого задания.
Но сейчас? Сейчас он хотел заставить кое-кого заплатить, Время, проведенное в Кенвуде, только укрепило его в том, что он знал уже давно: бессмысленно все, кроме физического влечения. Он мысленно ударил кулаком в стену, возмутившись оттого, что позволил себе думать о Клариссе. Этого не произошло бы, если бы она не предпочла вновь появиться в его жизни.
Но лишенный шеи близнец в своей бесконечной глупости сломал Сен-Мишелю руку. Что было бы, если бы «монахи»: не привлекли в свои ряды этого близнеца? Ну, Джеймс, вероятно, сейчас все равно спешил бы по темному коридору вместе с Айрис, но он уж точно не спешил бы на встречу с Клариссой.