Часов пять кряду под крыльями плыл монотонный пейзаж. Синяя рябь океана. Белая полоса пены у берега. Земля сквозь толщу синего воздуха казалась бледно-сиреневой.
Зеленую Африку мы увидели с самолета в конце пути. Пальмы у океана. И далее вглубь вся земля была в сочных кудряшках. Между двух океанов — синего и зеленого — выбрал место для жизни белый город Дар-эс-Салам.
* * *
По-русски Дар-эс-Салам — «гавань мира». Город отметил столетие. Интересных для туристов «морщин» и «седин» у танзанийской столицы нет. Белые арабского и европейского стиля дома, мечети, церкви, конторы и банки. Огромная пристань. Среди множества флагов над кораблями я ревниво искал и нашел-таки красный флаг. В бинокль можно было прочесть название корабля: «Академик Павлов».
Дар-эс-Салам — большие ворота в мир с восточного побережья Африки. Как и во всех портах, тут перемешаны тысячи запахов и тысячи звуков: разноязычная речь, скрежет лебедок, гудки, голоса чаек. Краны и потные докеры кладут в утробы кораблей тюки золотистого сизаля, мешки с кофе, ящики с чаем, стальные боксы с алмазами, табак, шкуры животных. На берег идут бензин, автомобили, ткани, машины, спички, приемники и консервы — словом, все, что делают в мире большие и малые города.
В Дар-эс-Саламе я не увидел фабричных труб. Это торговый город. Магазинов и лавочек тут, кажется, больше, чем покупателей. Большую торговлю ведут главным образом белые: англичане и немцы. В маленьких лавках — сплошь индийцы. Терпеливо, до поздней ночи, не гасит свет индиец в своей лавке. И видимо, не напрасно. Дар-эс-саламский индиец всегда хорошо одет, имеет автомобиль, хороший дом на краю города. Африканец торгует на улице. Его товар — резные фигурки из дерева, щиты, барабаны, копья…
Работа, как и торговля, тоже поделена по старому принципу: работа белая — белому, работа черная — черному. Часа два я постоял на городской стройке. Инженер-англичанин сидел в конторке. Индиец в забрызганной мелом чалме руководил на лесах, другой вел кладку. Молодые высокие африканцы носили известь и камень. Ни одного крана в городе я не видел. Блоки с веревками, деревянные подпорки и клинья… Однако конечный результат стройки везде поражает изяществом и добротностью. Строек много. И потому Дар-эс-Салам выглядит молодым. С крыши новой восьмиэтажной гостиницы «Килиманджаро» хорошо виден белый, горячий, пахнущий океаном город.
В Дар-эс-Саламе двести пятьдесят тысяч (в 1988 году — 1,3 миллиона) жителей. С одним из них в первый же день я познакомился на окраинной улочке. Старый рыбак вез на велосипеде акулу. Огромная рыба лежала на багажнике сзади — голова и хвост почти касались земли. Конечно, я пустил в дело весь арсенал фотографической техники. Наверное, очень уж суетился, и рыбак решил, что я на нем хорошо заработаю. Он прислонил к пальме велосипед с необычной поклажей и подошел получить свою долю с дохода.