— Уметь говорить — хорошо, уметь слушать — лучше, а? — с явным неудовольствием оборвал его Газиев. Отодвинул шторку, скрывавшую карту, и ткнул указкой в зеленое поле рядом с красным кругом, обозначавшим Свободный советский район. — «Голубая дивизия» передислоцирована вот сюда.
— К нам под бок! — присвистнул Лаптев. — А я не знаю! Накручу хвоста своим разведчикам!
— Не усердствуй. Твои ребята еще не могли нащупать — дивизия переброшена только вчера. И вчера же к нам перешел офицер-испанец. Он сообщил, что их хотят использовать в большой карательной операции против Свободного района. — Хаджи прищурился. — В берлогу заберешься, да живым из нее не выберешься, а? Уж ребра-то медведь обломает?
«Это как пить дать!» — улыбнулся Андрей Петрович, но промолчал.
— «Голубым» такая перспектива не очень-то улыбается, — продолжил полковник. — Кое-кто из них решил в момент операции перейти на нашу сторону, сдаться. Перебежчик утверждает, что готов перейти весь его батальон — причем тот, который будет наступать в авангарде. — Газиев задернул карту и вернулся к столу, испытующе посмотрел на Лаптева. — Как ты сам догадываешься, офицер перебежал к нам не только для того, чтобы обрадовать нас такой вестью. От имени своих единомышленников он просит гарантий: в момент, когда начнется карательная операция, «голубые» не должны встретить жесткого сопротивления. Иными словами, они хотят без боя, без жертв войти на территорию района, а потом уже сложить оружие.
— А вдруг это ловушка? — вскочил с кресла Лаптев. — Поверить франкисту! Партизаны пропустят их батальон через болото — надежный защитный рубеж, а «голубые» ударят потом во фланг и в тыл! Откуда мы будем знать: батальон идет, или вся дивизия, или в придачу к ней еще и немецкий корпус? А для партизан дивизия или даже полк — это не кружок на карте фронта.
— В том-то и дело... — задумчиво проговорил Газиев. — Надо хорошенько все обмозговать... Но прежде чем мы примем решение, поговори сам с этим офицером.
Андрей Петрович уловил странную интонацию в голосе Хаджи Джиоровича и увидел, что полковник смотрит на него с усмешкой. Однако он не успел подумать о причине этой странности. Газиев нажал кнопку и приказал появившемуся в дверях офицеру:
— Введите испанца.
И тотчас в комнату вошел высокий мужчина в форме обер-лейтенанта вермахта, но со знаком «Голубой дивизии» на рукаве френча. Лаптев поднял на вошедшего глаза, увидел смуглое, обрамленное курчавой черной бородкой лицо, рассеченную шрамом правую бровь — и едва не вскрикнул от изумления. И тот, обер-лейтенант, вздрогнул, вскинул брови — и будто отразилось в его глазах вспыхнувшее перед ним пламя.