Никифоров явился на доклад к министру.
— Господин генерал, вот многочисленные факты, прошу внимательно ознакомиться. — Он старался, чтобы его голос звучал как можно официальнее и суше. — На основании этих фактов я считаю, что массовое исполнение смертных приговоров создаст брожение среди населения и в армии.
Михов перелистал документы. В справках, докладных и прочих бумагах говорилось о распространении в народе антинемецких настроений.
— Обо всем этом я и без тебя знаю. — Министр поднял на Никифорова холодные глаза. — Что же ты предлагаешь?
— Необходимо контролировать деятельность военных судов и все смертные приговоры посылать предварительно на проверку и утверждение в наше министерство.
— Пожалуй, — согласился Михов. — Они там на местах не знают общей картины и могут наломать дров. Контролировать суды будешь ты. Пусть председатели судов заранее докладывают мне лично, сколько смертных приговоров они намерены вынести по каждому процессу. Я сам буду определять их число.
Никифоров не рассчитывал на мягкосердечие Михова, этого жестокого и рьяного царского сатрапа, убежденного фашиста. Но он надеялся на другое: среди каждодневных забот и дел, захлестывавших министерство, Михову некогда будет заниматься еще и судами. Так оно и получилось. Михов вскоре перепоручил это ему. Теперь все доклады председателей военных судов поступали непосредственно в кабинет Никифорова. Он задерживал их как можно дольше, а потом на свой страх и риск сообщал в суды, что министр требует сократить число осужденных на смерть.
В Варне была раскрыта группа патриотов, боровшихся против фашизма. Военный суд округа приговорил всех к казни. Никифоров выехал в Варну. В беседе с глазу на глаз он заявил председателю суда, что министр не утвердит ни одного приговора. Жизнь всех патриотов была сохранена. В Софии арестовали членов Центрального Комитета Болгарской коммунистической партии. Председатель суда полковник Младенов доложил, что он намерен вынести смертные приговоры четырнадцати коммунистам. Без министра тут решить ничего было нельзя: Михов сам заинтересовался процессом над членами Центрального Комитета.
— Младенов чересчур усердствует, — сказал Никифоров министру. — Такая массовая казнь лишь усилит ярость в народе.
— Хорошо. Сокращу список наполовину.
Семь членов ЦК спасены. Но остальные... Надо выиграть время, оттянуть исполнение приговора. Никифоров спрятал «дела» в сейф. На настойчивые звонки Младенова отвечал, что министр еще не принял окончательного решения. На что он рассчитывал?..
Об этой его деятельности не знали ни в Центре, ни даже Александр Пеев. Конечно, Никифоров рисковал. Но он не мог иначе...