В самолет внесли.
— Зато хорошо приземляться, — обнадежил инструктор. — А то ты такая легкая, что ветер унесет за сто верст.
В полночь Ли-2 поднялся с подмосковного аэродрома.
Линия фронта, обозначенная пульсирующей огненной рекой, показалась с высоты даже красивой. Юнона прижалась лицом к холодному стеклу. Увидела лопающиеся в черном небе вспышки, но звуков не слышала — и только потом догадалась, что это их обстреляли зенитки. Летели долго. Все вокруг тонуло в темени. Где-то в стороне, внизу, заклубилось зарево огромного пожара. И снова — мрак. Только ветер сдувает искры из выхлопных труб двигателей.
Еще на земле предупредили: партизаны на месте приземления должны разжечь костры. Выложат их созвездием Малой Медведицы.
— Костры! Наши костры!
В темноте, будто опрокинулось небо, сверкали, образуя семизвездный ковш, партизанские огни.
Инструктор приказал приготовиться к десантированию. Еще раз проверил, как подогнано снаряжение. Пристегнул к тросу карабины вытяжных парашютных фал. Открыл люк:
— Пошел!
Первым прыгнул командир. За ним — Юнона. Плотный морозный воздух ударил в лицо. Она камнем стала падать к земле. Но тут же почувствовала рывок и хлопок над головой. Беспомощно-стремительное движение прекратилось. Легкая, как птица, она парила в воздухе. Ощущение было таким чудесным, что захотелось петь. Увидела: Малая Медведица уплывает в сторону. Вспомнила, как учили: чтобы далеко не унесло, надо увеличить скорость падения, натянув с одной стороны стропы, — «пригасить» купол парашюта. Начала тянуть, стропы выскальзывали. Вот так же не могла она удержать брошенный с борта катера мокрый канат. Вспомнила Шурку, ее разрубленное винтом тело. Зажмурилась от ужаса.
Удар. Треск. Глянула — сидит на самой вершине сосны. От поляны слышны голоса. Можно окликнуть. Но не хочется, чтобы вот такую, беспомощную, снимали ее, как игрушку с новогодней елки.
В разведшколе учили: надо обрезать стропы. Куда же запропастился нож?
Голоса затихли. В тишине стынущего на морозе леса ей стало жутко. Перед отлетом командир наставлял: действовать после приземления осторожно — недалеко от места десантирования находятся гитлеровцы. Почудилось: вон они, караулят за деревьями! Только спрыгнет — набросятся...
Послышался хруст приближающихся шагов. Стариковский застуженный голос снизу:
— Дочка, а дочка! Ну-тко слазь!
Она разглядела: под деревом остановился бородач в меховой шапке.
— Шукаем по всему бору, а ты — вона где! — Старик добродушно посмеялся.
— Нечем обрезать стропы, — отозвалась она.
Дед сбросил полушубок, начал карабкаться по сосне, протянул нож. Она освободилась от парашюта, спрыгнула. Провалилась в снег по грудь.