— Нет... Наверное, они не успели выбраться.
Ксанти достал схему, развернул.
— Они должны были заложить взрывчатку здесь? — Он ткнул пальцем в обозначение отдельного куста штолен на краю заводской территории.
Лаптев кивнул. Ксанти разогнулся и, все еще придерживая пятерней лист, не давая ему свернуться трубкой, проговорил:
— Так вот, дорогой: этот склад не уничтожен.
— Не может быть!
— Факты. Фотодокументы. — Он рассыпал по столу отпечатки кадров аэрофотосъемки. — Полюбопытствуй. К слову, комиссар Гонсалес предупреждал тебя о чем-либо?
— Да. Он подозревал, что Росарио — предатель. Я не поверил.
— Почему?
— Черт возьми! Да потому, что я верил пикадору!
— Верил или веришь?
Андрей не отвечал. Наступила тягостная пауза. Лаптев оперся ладонями о спинку стула.
— Хочу верить...
— Так вот, — холодно чеканя слова, проговорил Ксанти. — Служба безопасности проверила сведения Гонсалеса. Установлено: брат лейтенанта Эрерро — видный фалангист, офицер штаба генерала Молы, перед тем служивший в Астурии. Далее. Накануне взрыва завода контрразведкой был задержан франкистский агент. Он шел на связь с лейтенантом Эрерро по заданию его братца. Теперь что ты скажешь, дорогой?
Снова в комнате повисла гнетущая тишина.
— Вот так-то... Пора научиться различать лису не только по рыжему хвосту. Сколько нас секли — а все бегаем в коротких штанишках. — Он снова взял в руку стакан с остывшим чаем.
— Не укладывается в голове... Только подумать: Росарио!..
Но больней всего была мысль: «Что я скажу Лене? Как я смогу сказать ей?..»
— Откуда ты знаешь Лену, Хаджи?
— Очень важно? — прищурил один глаз товарищ.
— Очень, — не принял его насмешливого тона Андрей.
— Коль так, пожалуйста, — никакого секрета. Лена-подруга моей жены. Обе учатся в медицинском. Лена у них в институте комсомольский секретарь — то ли на курсе, то ли на факультете. Выведала у моей супруги, что я имею какое-то отношение к отъезду волонтеров в Испанию, — ох уж эти болтливые жены! Учти на будущее, злостный холостяк, — ну и пристала с ножом к горлу: «Хочу! Голубая мечта! И язык знаю, и ворошиловский стрелок!» Разве такой красотке откажешь? Не откажешь ведь, правда? — Он снова хитро подмигнул. — Так что, как говорится, дай тебе бог, Пеструха!
«Что-то ты, бог, все перепутал, — устало подумал Андрей. — И как нам, простым смертным, теперь распутывать? Что я скажу и ей, и ребятам?..»
Не ведая того, Ксанти пришел ему на выручку:
— В интересах дела ни один человек в отряде не должен знать об Эрерро и обо всем прочем. — И, не щадя, добавил: — Гибель группы — на твоей совести, коронель. А теперь тебя зачем-то срочно вызывает в Валенсию хозяин. Завтра утром и отправляйся. На обратной дороге жду. — Он отставил пустой стакан.