— Мне нравится решать примеры, — улыбнулся он.
— Вот видишь, — я наклонилась к нему и прошептала: — И ты решаешь их лучше Кендала… а вот он рисует немного лучше, чем ты. Ну и что? Он ведь мой сын, а я — художник. Его дедушка был художником, и его прапра… можешь повторить это очень много раз… в общем, все они тоже были художниками. Это у нас наследственное. Так что ничего удивительного.
— Он похож на них. Когда я вырасту, то буду похож на своего папу.
Мы опять вернулись к тому, с чего начали. Он боготворил отца, который, в свою очередь, его откровенно игнорировал. Я опять ощутила, как в моей душе закипает гнев.
А Ролло постоянно изыскивал возможности остаться со мной наедине.
Я говорила себе, что, когда мы поселимся в Хижине, все будет проще. Затем мне вдруг показалось, что будет еще хуже. Я вообще не должна туда переезжать. Мне следует безотлагательно покинуть замок. Но куда я поеду? И как же Кендал? Он опять станет худым и изможденным.
— Вы жестоко обращаетесь с Вильгельмом, — упрекала я Ролло. — Почему вы ведете себя так, будто он вовсе не существует?
— Так мне легче терпеть его присутствие.
— Вымещаете свою мелочную ревность на ребенке? Мне это кажется низким.
— Милая Кейт, я не могу делать вид, что мне нравится этот ребенок. Каждый раз, когда я его вижу, то вспоминаю, кто он. Ублюдок Л’Эстранжа. Вы не можете требовать от меня, чтобы я обращался с ним, как с собственным сыном.
— Могли бы сделать вид…
— Я плохой актер.
— Уверена, что вы можете преуспеть в чем угодно, стоит только захотеть.
— Только не в этом. Единственное, чего бы я хотел, так это чтобы он никогда не попадался мне на глаза.
— А теперь все стало еще хуже. На днях я видела, как Вильгельм наблюдал за вами и Кендалом. Потом он подбежал к вам, а вы продолжали разговаривать с Кендалом так, будто бы кроме вас двоих никого не существовало в целом мире. Разве вы не видите, что с ним происходит?
— Я его вообще не вижу.
— Но мальчик буквально боготворит вас.
— Значит, я правильно с ним обращаюсь.
— Он был бы счастлив, если бы вы хоть изредка уделяли ему внимание.
— Ты слишком впечатлительна, Кейт. Направь свои сантименты в более достойное русло.
— И вам еще непонятно, почему я вас не люблю! Если бы вы внимательно на себя взглянули, то поняли бы, что вас никто не может любить.
— Ты сама себе противоречишь, Кейт. Всего минуту назад ты говорила, что мальчишка меня боготворит… Но почему, оставшись наедине, мы тратим драгоценное время на разговоры о нем?
— Потому что он мне интересен.
Он подошел и взял меня за руку.
— Мне очень тяжело, Кейт, — тихо проговорил Ролло. — Каждую ночь… ты рядом… но не со мной.