— Вы могли предложить мне замужество, когда еще были свободны.
— А ты бы вышла за меня?
— Тогда — нет.
— Значит, теперь вышла бы? О да, вышла бы! Ты же сама видишь, что тогда мы не были готовы к этому. Нам нужно было самим во всем убедиться, пройти через все это, чтобы осознать всю силу и глубину наших чувств. У нас это не так, как у других. Мы будем вечно любить друг друга. Ради этого можно пожертвовать всем-всем…
— Вы так неистовы.
— То же самое я говорил о тебе. Именно это и привлекает нас друг в друге. Я знаю, чего хочу, и знаю, как это получить.
— Не всегда.
— Всегда, — решительно сказал барон. — Кейт, не уезжай. Погоди немного. Если ты уедешь, я последую за тобой.
Мы сидели рядом, я прислонилась к его плечу, а он крепко меня обнимал.
Его присутствие утешало. Впервые я позволила себе взглянуть правде в глаза. Конечно же, я его любила. А когда ненавидела, это сильное чувство заслоняло от меня все остальное. И незаметно для меня самой превратилось в любовь. Теперь я любила его так же неистово, как ненавидела раньше.
Но я уезжаю в Англию. У меня нет иного выхода. Клэр помогла осознать это.
Я поднялась.
— Пора возвращаться. Скоро из замка вернется Клэр. Они с Кендалом будут беспокоиться, не застав меня дома.
— Пообещай мне только одно.
— Что?
— Что ты не уедешь, не предупредив меня.
— Обещаю, — ответила я.
Мы еще некоторое время стояли, прильнув друг к другу, и он целовал меня, но совсем не так, как раньше. На этот раз его поцелуи были бесконечно нежными.
Меня так и переполняли эмоции.
Потом он подсадил меня на Фиделя, и мы вместе вернулись в замок.
* * *
— Кендал, — сказала я, — мы едем в Англию.
Сын в упор уставился на меня, и его лицо застыло. В это мгновение он был поразительно похож на своего отца.
А я продолжала:
— Понимаю, что ты не хочешь покидать замок, однако мы должны уехать. Это ведь не наш дом.
— Наш! — гневно возразил он.
— Нет, нет… Мы находимся здесь только потому, что, когда покинули Париж, нам больше некуда было направиться. Но в чужих домах нельзя оставаться навсегда.
— Это дом моего отца, и он хочет, чтобы мы жили здесь.
— Кендал, — вздохнула я, — ты еще маленький. И должен меня слушаться, потому что я знаю, как будет лучше для тебя и для всех нас.
— Так не будет лучше. Не будет!
Он никогда раньше не смотрел на меня так, и выражение его глаз в этот момент причинило мне нестерпимую боль. Казалось, он меня ненавидит.
Неужели Ролло так много для него значит? Я знала, что Кендал очень полюбил замок. Для ребенка с развитым воображением он и в самом деле был дворцом чудес. Но дело не только в этом. Кендал твердо уверен, что его место здесь, и Ролло сыграл в этом не последнюю роль.