А теперь о моем последнем убийстве. Когда ты будешь читать это письмо, оно уже свершится.
Быть может, я не должна была вмешиваться. Считается, что мы не имеем права посягать на жизнь, верно? Но что бы ни совершила, я сделала это во имя любви. Сделала, чтобы помочь другим людям обрести счастье. Наверное, это довольно необычный мотив. Трудно поверить, что глубокая и искренняя любовь может привести к убийству.
Будь счастлива со своим бароном. Я знаю, что когда Кендал вырастет, он станет красивым и сильным юношей. А главное — счастливым. И ты сделаешь все, от тебя зависящее, чтобы обеспечить счастливую жизнь маленькому Вильгельму.
Помни, Кейт, все, что я сделала, я сделала во имя любви».
Я уронила письмо и сидела, глядя в пространство невидящими глазами.
Это сделала Клэр! Я не могла поверить… И все же, оглядываясь назад, нельзя было не признать очевидного.
Бедная Клэр, которая казалась мне воплощением здравомыслия, была больна. Видимо, у нее была очень неустойчивая психика. Иначе бы ей и в голову не пришло посягать на чужую жизнь. А ведь именно это она и делала. «Это было для их собственного блага и для блага других людей». Вот что она ответила бы мне. И мне было нетрудно представить себе, как она сама себя в этом убеждала. Она и в самом деле очень привязывалась к людям. И убивала именно тех, кого любила. Как же это все трагично. Клэр присвоила себе Божественное право отнимать жизнь. И даже если она верила в то, что совершает это из филантропических побуждений, от этого она не переставала быть убийцей. Жаль, что она не открылась мне. Быть может, я смогла бы помочь ей понять, что не существует никаких обстоятельств, оправдывающих убийство. Но было уже слишком поздно…
* * *
Я побежала в замок.
Он был там, и я, рыдая, бросилась в его объятия.
— Теперь я все знаю. Точно знаю, как это произошло. Я хочу, чтобы ты это прочитал… сейчас… и сказал мне, что я не сплю.
Он взял письмо, и я наблюдала за тем, как на его лице возникает выражение крайнего изумления.
Затем он долго и пристально смотрел на меня, а я не могла понять, как можно было даже допустить мысль о том, чтобы его покинуть.
Мы поехали к оврагу.
Клэр лежала внизу.
На ее губах застыла улыбка ангела.