— Я вам не верю.
— Вы хотите сказать, что я лгу, мадемуазель? Позвольте сообщить вам, что барон так доволен миниатюрой, которую вы для него написали, что всем о ней рассказывает. И очень многие теперь сгорают от желания познакомиться с вами.
Я была потрясена. И не знала, следует ли мне радоваться или огорчаться. Пока я не доказала, на что способна, не нужно жаждать шумной славы. Миниатюра барона была подлинным успехом, но хотелось убедиться, что я способна повторить его. Желательно, чтобы известность возрастала постепенно. В то же время слышать восторженные похвалы было чрезвычайно лестно.
— Что вы наденете? — пожелала знать принцесса. — У вас ведь наверняка нет с собой специального платья дляfкte champкtre.
Я согласилась с тем, что, видимо, нет, и она сказала, что ее портниха могла бы за один день сшить для меня подходящее платье. Оно должно быть достаточно простым… как того требовал данный случай.
— Что-то вроде Марии-Антуанетты в роли пастушки, — заметила я.
— Похоже, вы неплохо знаете нашу историю. Гораздо лучше, чем я.
— Возможно, она еще заинтересует вас и вы захотите знать больше.
— Но я знаю совершенно точно, какое вам нужно платье. Муслиновое, в цветочек… вам пойдет зеленый цвет… и белая соломенная шляпа с зелеными лентами.
Она оказалась верна своему слову, и на следующее утро платье было готово. Правда, оно было сшито не из муслина, а из тонкого хлопка, по которому были рассыпаны не цветочки, а маленькие зеленые колокольчики. Но это не имело значения. Было очень трогательно наблюдать, какие усилия принцесса прилагает к тому, чтобы на fкte champкtre я выглядела, как положено.
Мы поехали в одном экипаже. В ней чувствовалась какая-то бесшабашность, которая меня несколько озадачивала. Какой же она еще ребенок, думала я, если подобное развлечение способно вытеснить из ее сознания все горькие мысли о предстоящем замужестве. Было ясно, что она умеет жить сегодняшним днем, и это меня только радовало.
Погода была теплой и солнечной. Меня сердечно приветствовала Иветта Л’Эстранж, красивая молодая женщина, намного моложе своего мужа. Еще там был ее пасынок Арман, лет, наверное, двадцати.
Ко мне подходили разные люди, говорившие о том, что им хорошо известно, какой замечательный портрет я написала для барона де Сентевилля. Им также не терпелось взглянуть на портрет, над которым я работала сейчас.
Все это очень приятно.
В саду были расставлены столы, и слуги уже начинали сервировать их. Легкий ветерок играл белыми скатертями. Из больших корзин извлекались котлеты, холодная оленина, цыплята, пирожки и сладости. В бокалах искрилось вино.