Он про себя молил Бога о терпении. Его трясло, хотелось разбить что-нибудь. Только одна Клодия на него так действовала.
— Ты любишь пустую болтовню в этом роде, но я не нахожу в ней остроумия. Мин — хорошая девушка и…
— Мин очень миленькая девушка, — пропела Клодия. — Наверное, составила тебе прелестную компанию в последние недели. Когда ушла медсестра?
— Вчера.
Клодия быстро прикинула про себя: вчера — это значит, что этой ночью Джулиан и его найденыш были в доме одни, не считая кухарки и Джексона. Сердце ее замерло от злой радости, но она продолжала улыбаться.
— Джексон задерживается, — сказала она. — Пойду потороплю его. А сюда придет Оззи. Я думаю, он, бедняга, тоже умирает от жажды.
В отвращении Джулиан отвернулся, отошел к окну и стал хмуро смотреть на улицу.
Летний день оставался по-прежнему замечательным, сады в имении в этот предзакатный час были великолепны. Но Клодия со своим пианистом все испортили. Он думал, что Мин там, наверху, плачет, наверное, в одиночестве и некому ее утешить. Приличия не позволяют ему пойти к ней. Он должен сидеть здесь, слушать злословие жены и смотреть, как она напивается с этим Освальдом. Вдруг он повернулся к ней:
— Пойду погуляю с Фрисби.
В дверях он столкнулся с юнцом и нечаянно наступил на французского пуделя. Собачонка завизжала. Джулиан нагнулся и погладил курчавую головку.
— Прошу прощения, — пробормотал он. — Несомненно, вам будет хорошо втроем.
Мици завиляла хвостом, Оззи начал что-то говорить, но Джулиан проскользнул мимо него и вышел, сопровождаемый лабрадором.
Клодия встала. Ее бледное лицо слегка покраснело. Она сказала Освальду:
— Милый, представляешь, у моего мужа-пуританина, как я вижу, любовная интрига, и мы поймали его на этом.
Оззи закатил глаза:
— До-о-рогая! Что ты говоришь! Не может быть.
— Но я только что видела ее, — сказала Клодия. — Ее зовут Мин, она из Стритхэма, она не пьет, и Джулиан говорит, что она — «милая девушка».
— Прямо какой-то ужас, дорогая.
— Не знаю. Но не могу ничего предпринять, пока не переговорю со своим верным Джексоном. Он очень не любит Джулиана, после того как тот устроил ему разнос за то, что он однажды вечером стащил у нас бутылку джина. Но Джексон обожает меня. Я никогда не жалела для него лишний фунт и дам много больше, если он докажет мне…
— Что докажет, дорогая?
— Что мой муж-ангел вовсе не тот ангел, за которого его принимают.
В этом случае Клодия легко получит свободу, да еще третью часть его состояния, а тогда…
Она умолкла. Даже юнец, давно ставший ее прихвостнем, забеспокоился — таким злобным вдруг стал ее взгляд. Он прокашлялся и нервно потянулся за сигаретой.