, так сказать, в собственном коллективе. Домохозяйка, создавшая на досуге десяток шедевров! Думаю, Рейно клюнет. У него у самого женушка пописывает. Ты помнишь Рейно? Толстый такой, болтливый, а она — как жердь и вечно в черном. Жуть! Вспомнила? Так что пора тебя раскручивать, Надин, никуда тут не денешься, все, пора. Ну, чего молчишь, мадам романье?
Я опять, как ночью, когда Нестор признался мне в любви, с трудом верила своим ушам. Неужели я победила?
— Благодетель! Мог бы сказать мне вчера.
— Вчера? А что было вчера? А, ну да… Вчера я забыл. Слушай, кончай трепаться, не тяни время. Лови такси и приезжай.
— Вообще-то я собиралась садиться за новый роман.
— Не придумывай. Ты и так как пчелиный улей! Имеешь право на личную жизнь.
— Что?
— На личную жизнь, говорю! Давай, чтоб через полчаса была у меня.
— Нестор, но мне надо хотя бы принять душ. Я не буду у тебя раньше, чем часа через полтора.
— Пятнадцать минут! А душ примешь тут, экономь воду! И заодно войдешь в образ. У меня для тебя потрясающий пеньюар!
— Пеньюар? Я должна сниматься полуголой?
— Почему полуголой? В пеньюаре. Такой, знаешь, апельсинового цвета. Из шелка, до пят. Сплошные кружева, прямо как в твоем восемнадцатом веке. Получится очень камерная интонация. Такой, знаешь, литературно-патриархальный дом. Жена — в пеньюаре, муж — в халате с позументами пьют утренний кофе и обсуждают стилистические особенности Аполлинера. Трогательно и интимно.
— Аполлинера? Где тут патриархальность?
— Ну тогда Басё! Или, если хочешь, Сэй Сёнагон. Все-таки женщина. Мы же, в основном, будем раскручивать тебя. Да, чуть не забыл. Купи по дороге кофе в зернах, а то у меня только растворимый.
— Хорошо, но деньги за кофе отдашь, — заявила я, удивляясь собственной отваге и поглядывая на полуразвалившиеся старые туфли, в которых хожу дома. — И еще для твоей съемки мне нужно купить к пеньюару приличные тапочки!
— Не нужно! К нему есть шлепанцы. На шпильке! И мех спереди. Такие, знаешь, пушистые помпоны, как хвостики кролика. Тоже рыжие. Все! Пятнадцать минут! Пока.
— Пока. — Я отключила связь и направилась в ванную.
Чудеса, да и только! Неужели, правда, я победила? Не ради же красного словца, он признался ночью, что меня любит? В наших отношениях что-то радикально изменилось. Он больше не смотрит на меня, как на постельную принадлежность и бесплатную машинистку, а как на равную себе! Он готов меня раскручивать. Как-никак канал «Культюр»! И готов возобновить отношения! Просто просил не торопить события.
Это после пяти-то лет?…
Ну, был пятилетний тайм-аут — просто годы моего учения. Но они же пролетели незаметно за письменным столом! А с его стороны — годы проверки истинности чувств. Просто Нестор — творческий человек, на это обязательно надо делать скидку. Теперь я сама такая — писательница с десятью романами — и мне тоже хочется без конца говорить о своем творчестве. И никто лучше Нестора этого не поймет.