Туман, бывший в нескольких метрах слева, вдруг надвинулся резко, и мир погрузился в густой розовый сироп. А потом вокруг посветлело, розовое обернулось не туманом, но светом, в котором все стало видно ясно и четко. Вдалеке, среди деревьев стояла палатка, там, у костра сидели и смеялись невысокий, еще не старый, но уже начавший лысеть мужчина, кудрявая темноволосая женщина и мальчишка с россыпью крупных веснушек на остром носу. Рядом валялись рюкзаки и заливался звонким лаем щенок скотч-терьера. Оленька жадно смотрела на тех троих, плакала и улыбалась. Ее же предупредили, про морок, но сейчас девушка была почти благодарна волшебному лесу за возможность еще хоть разок увидеть то, что никогда уже увидеть не надеялась.
«Спасибо», — одними губами шепнула Оля и сморгнула с глаз влажную пелену, пытаясь разобрать следующее видение. Это были… нет, правда, девушка даже зажмурилась и еще раз поморгала, но галлюцинация не исчезла. Теперь розовый туман демонстрировал гостье большую тарелку с чипсами, орешками и маленькими конфетками, медленно витающую вокруг стопки толстых книг с яркими обложками, кажется, о новых приключениях непотопляемой и вечно-молодой Анжелики. К такому чтиву девушку пристрастила когда-то мама.
Смена канала мечтательной темы с «сантиментов о былом» на «любимое времяпрепровождение» настолько выбила Олю из замороченного созерцания, что она вернулась в реальность. А вместе с приземлением на твердую землю и пошатыванием на ней Оленька кожей почувствовала плотную, влажную завесу цветного тумана, льнущую к телу, и отметила, как туго натянулась веревка, обвившая талию. Руки Ламара и Коренуса больше не держали ее. Тогда, помня о запрете на движение в розовом, Оля вытянула растопыренные пальцы, пытаясь нащупать невидимого рыцаря, и наткнулась на его бок.
Вспышка интенсивно-розового оттенка ошпаренного поросенка сменилась калейдоскопом чужих видений. Словно один перенапрягшийся телевизор пытался транслировать на одном экране кучу каналов одновременно. Девушка слышала звон колоколов, заунывное пиликанье и видела Ламара, шествующего к воротам громадного замка. На руках рыцарь держал какую-то темнокудрую красавицу в золотом платье. Лишь по родинке на щеке Оля догадалась, что в романтическом кино для таравердийца снимается она сама. На наложенном кадре из иной трансляции стоял гул пьяных голосов, стук кружек, посреди стола валялась огромная голова какой-то дохлой чешуйчатой твари. Третий канал явно демонстрировал что-то из категории ХХХ, и там Оленька опять дебютировала в главной роли. Девушка тут же зажмурилась, пытаясь отгородиться от чужого фильма, но метод не сработал, кино продолжалось, а пульта, чтобы выключить телевизор под рукой не было. «Рука!» — осенило зрительницу. Оля поспешно отдернула ее от Ламара и видения исчезли…