— Что это было?
Родной дом встретил не хлебом-солью, а прокурорскими интонациями Внутреннего Голоса.
«Ничего. Бес попутал! — уронила небрежно Тата, не желая вдаваться в объяснения. — Но все обошлось. Линев жив, здоров и утром почти ничего не вспомнит. Мало того, я все осознала. Так что ничего нового ты мне не скажешь».
— Ну, почему же… — высокомерно уронил советчик, и Тата вдруг увидела Никиту. Картинка возникла перед внутренним взором, секунду «повисев» замершим стоп-кадром, превратилась в фильм.
Линев спал под бормотанье телевизора. Спал крепко, не двигаясь.
— Четвертый этап сна, — пояснил Внутренний Голос, — сознание находиться почти в коматозном состоянии, органы чувств бездействуют. Работает лишь подсознание. И поскольку восприятие отключено, единственное, чем может заняться подсознание, это развлекаться с самим собой. Чем оно и занято в данный момент. С твоей, между прочим, помощью.
Под веками Никиты начали двигаться глазные яблоки.
— Эти движения показывают, что человек видит сон. Имплантированная, то есть внедренная в подсознание программа вызывает сновидение, которое воспринимается и оценивается, как очевидность и, следовательно, входит в противоречие с информацией реальной. Я ясно излагаю?
«Да».
— Так как мозг работает в двух исключающих друг другу режимах, человек то просыпается, то снова погружается в сновидение. Интервалы «сон-не сон» чередуются, длительность глубокого погружения стремительно сокращается, цикличность изменений обретает хаотический порядок. Происходящее с подсознанием во время глубокого сна очень странно, требует разрешения и заставляет мозг испытывать изрядное беспокойство.
По мере того, как переходы из одной стадии в другую становятся все необычнее и беспорядочнее, мозг возбуждается все сильнее, беспокойство растет, превращается в страх. В обычной жизни в такой момент человек просыпается. Однако Никита не имел такой возможности. Ты ему не позволила проснуться.
Картинка-видение стала отчетливее, резче. Изображение заполнило полностью сознание Таты.
Линев лежал на спине. Тело, покрытое каплями пота, била крупная дрожь. Каждые несколько секунд одна рука передергивалась судорогой, другая рубящим взмахом отмахивалась от несуществующей угрозы; ноги непроизвольно дергались, резко, порывисто. Несмотря на эти движения, глаза были закрыты. Линев спал.
Пояснения следовали методично, одно, за другим.
— Пульс и дыхание учащены на двадцать процентов.
Линев внезапно поджал колени к животу, брыкаясь, выпрямил ноги, вновь подтянул и вновь лягнул воздух. Затем руками обхватил голову, сжал, замотал протестующе и замер. Глаза открылись и принялись вращаться в орбитах. Он закричал.