— Да как ты смеешь? — взвилась Душа.
— Как ты это сделаешь? — поинтересовалось Тело.
— Сейчас Лариса поймет, что погорячилась, что Череда ей не пара, что любая попытка изменить жизнь — это предательство по отношению к Мише, ну и так далее, — индифферентно сообщил Ум, не участвовавший до того в разговоре. — Затем она махнет на себя рукой, замкнется и тогда, ты, Тело, будешь блюсти верность Мишеньке до скончания века. Душа тоже получит сполна. К старой порции страданий добавятся новые по поводу так и не случившейся любви к Вадиму.
— Какие вы мерзкие и коварные… — бессмертное начало пришло в отчаяние.
— Ничего подобного, — возразил Ум. — Мы — хорошие и, трезво оценивая открывшиеся возможности, просто-напросто не позволяем вам, как детям малым, забивать микроскопом гвозди.
— Короче, выбирайте: вместе в светлое будущее или навсегда в темном настоящем, — Дух обрел былую силу.
— Умеете вы убеждать, — признало Тело. — Что ж, придется согласиться и изменить планы. Раз иначе нельзя, пусть Лариса будет счастлива по большому счету.
— А как же удовольствия? — напомнил Ум.
— В настоящих отношениях, наполненных душевным теплом, взаимопониманием, общими целями, я получу гораздо больше. Хотя, конечно, пахать придется много. Ох, сколько же придется пахать…Но, блин, своя ноша не тянет…
— Логично, — похвалил Ум, довольный тем, в ход пошли количественные показатели, и, стало быть, он уже перетянул управление ситуацией на себя. Если революцию невозможно подавить, ее надо возглавить! — Теперь, Душа моя, очередь за тобой. Посвоевольничала и довольно.
Душа недовольно фыркнула. Какая наглость. Посвоевольничала! Еще немного и все забудут, чья смелость и инициатива стали залогом грядущего счастья.
Ум осторожно вел дальше:
— Ты, безусловно, героиня. Но, извини, голубушка, дура-дурой. Из-за твоей шальной удали мы все могли пострадать. Представь, что было бы с Духом, если бы ты вляпалась в безответную любовь?
— Я бы окончательно сломался, — встрял с комментариями Дух.
— А с Телом…
— Я бы навсегда отказалось от секса, — сообщила физическая оболочка.
— А мне бы пришлось приводить вас в норму, причем неизвестно, каким образом и сколько времени. Но, слава Богу, все обошлось. Моя бдительность предотвратила возможную катастрофу.
— Какая еще бдительность! — взвыла Душа. — Ты ничего не знал! Ничего не делал!
— Да? Ты уверена? — Когда Уму не хватало убедительных аргументов, он призывал на помощь сомнения, которые легко превращали любую истину в полную противоположность. — Впрочем, я не настаиваю. Хочешь считать себя номером первым — на здоровье. Только перестань, капризничать, и решай скорее: ты с нами или как?