— Дурак, ты Череда, — вздохнула Лариса. — Я тебе рассказала правду, а ты ищешь подвох.
— Но так ведь не бывает…
— Я тоже так считаю.
— Что значит, тоже так считаю?! Ты давай доказывай, что не врешь.
— Я приехала к тебе.
— Этого мало.
— Хочешь, справку напишу? Мой, удостоверяю сим, что нижеподписавшаяся и ну и так далее…
— Хорошая идея. Но сейчас просто поклянись…Нет, не надо. Блин, как же это переварить?
— Не знаю, мой милый. Я этим типам не верила. И даже боялась их.
Череда потер висок:
— Я тебя не боюсь — это уже хорошо. Осталось мелочь — поверить…
— Захоти и все получится.
— Я хочу. Но у меня в голове не укладывается: неужели — это, правда? Ты сидишь рядом, я тебя обнимаю, сейчас у нас будет секс, потом жизнь изменится, и мы будем вместе?
— Вместе? Ты же сказал, что не готов.
— Ну и что? Готов или нет, я все равно тебя уже никогда не отпущу.
— Ты что же мне предложение руки и сердца делаешь?
— Видно, твоя болезнь очень заразная, — посетовал Череда.
…
Спохватилась Лара только под вечер.
— Ой, дура, ну, и дура.
— Утюг забыла выключить? — позлорадствовал удовлетворенный не единожды Череда.
— Боже, где мои мозги? — Лариса разговаривала сама с собой.
— Что случилось?
— Мы же не предохранялись!
— Я думал…
К чему оправдания? После драки кулаками не машут.
— Теперь все…
— Что?
— Да, аборт придется делать…
— Зачем?
Вопрос хороший.
— Забеременею я, как пить дать забеременею.
— Ну, не обязательно же.
— Вероятность девяносто девять процентов. Может быть девяносто восемь, если надеяться на лучшее.
— То есть, ты хочешь сказать…
— Да, именно.
Вадим с интересом уставился на Ларису. Ход мысли, женщине неподвластный, блуждал по его лицу задумчивой улыбкой, щурил глаза и излился решительным резюме:
— Зачем нам аборт? Нам аборт не нужен, — вывод, как видно, окончательную формулу еще не приобрел. Умник Череда повторялся в третий раз, — нет, зачем нам аборт?
Лариса глянула на него почти с сожалением. Мужики — точно люди с другой планеты.
— Будем рожать! — наконец скомандовал благодетель.
— Мне тридцать шесть лет, — сказала строго. И добавила, — почти. Поздно. Я старая.
Вадим сощурил глаз и принялся оценивающе шарить взглядом по шее, плечам, животу.
— Точно, старая. И как я раньше не заметил.
— Ну, ты нахал!
— Старая, но симпатичная и самая-самая лучшая. Короче, рожай и все.
— Ты серьезно?
— Более чем!
У Череды не было детей. Ларины слова были лучшим подарком за сегодняшний и без того щедрый на сюрпризы день.
Вадим сграбастал Лару, прижался тесно:
— Значит, я лежу, болтаю, а он в животе и уже живой?
— Ты с ума сошел. У меня дочка взрослая. Я…