Портрет Надин Матвеевой в серебряном медальоне заслужил высочайшую оценку.
— Бляха муха, — ахнула Валентина. — Да, она же — вылитая «Модница» Спиро и как две капли воды похожа на вас. И зовут ее также как героиню романа Андрея? И текст послания, словно адресован лично вам? Что же это делается, Господи? Как это все понимать?
— Не знаю, — призналась Таня. — Но странности начались, после того, как Валерия Ивановна посоветовала мне сходить к экстрасенсу.
— Адрес! — Валентина мгновенно вскипела энтузиазмом.
— Чей? Валентины Ивановны?
— Адрес экстрасенса!
От Полины Валя вернулась какая-то пришибленная.
— Ну, что? — спросила Таня волнуясь.
— Ерундовая баба, — отмахнулась Валентина. — Так ничего толком и не сказала.
— И мне так показалось сначала, — вздохнула Татьяна, — а потом, вот какая карусель закрутилась. Почище бразильского сериала.
— Да, — Валентина Петровна сделала скучное лицо и небрежно добавила, — Полина просила передать: условие остается в силе. Что она, интересно, имела в виду?
— Понятия не имею, — честно призналась Таня.
— Добрый день, — уронила Надин и шагнула в открытую дверь. Ни страха, ни смущения она не ощущала. Только острую, как боль решительность.
— Здравствуйте, Надежда Антоновна, — сказал высокий худой мужчина, насмешливо полыхая глазами. — Очень рад вас видеть.
Надин приподняла густую черную вуаль, укрывавшую лицо, и смело взглянула в глаза своему врагу.
— Не имею чести знать ваше настоящее имя-отчество, — ответила резко.
— Отбросим этикеты. Не хотите называть меня по-старому Арсением? Тогда, позвольте представиться, Сергей Борисович Басов или, если изволите, Глеб Гурвинский.
— Мне все равно.
— Прошу в комнату, Наденька.
Мужчина галантно указал вглубь коридора.
— Надежда Антоновна, — уточнила Надин.
— Нехорошо получается. Я к вам попросту, открыто, а вы ко мне с вывертом. Ведь мы знакомы накоротке. Можно сказать интимно.
Высокий явно желал смутить ее.
— Насилие — не повод для дружбы, — отрезала Надин. — К тому же особого впечатления вы лично на меня не произвели. Ни темпераментом, ни габаритами.
— Насилие? — оскалился в хищной улыбке хозяин. — Мне, казалось, я тогда убедил вас.
— В чем? Что идущие на смерть выше морали? Не преувеличивайте, — усаживаясь в кресло, сказала Надин. — Ваши слова не могли исправить низость поступка.
Она парировала недружелюбный взгляд и спокойно продолжила.
— Вы знаете, кто я. Я знаю кто вы. Поговорим на чистоту, если вы не против?
— К вашим услугам, — склонил голову липовый инженер. — Хотите коньяку или вина?
— Нет. Оставьте Ольгу в покое.